Читать «Старые черти» онлайн - страница 173

Внизу, двигаясь с удивительной для человека с его весом и возрастом скоростью, Питер залез на поддельный чиппендейловский стул рядом с телефоном, повернулся и раскатисто пернул в огромное, нарисованное смесью краски и грязи зелено-лиловое лицо сбоку от лестницы. Слезая, он с радостью заметил на кухонном шкафу бутылку виски «Феймос Граус». То, что нужно. Питер сделал маленький глоток, затем еще один маленький глоток, даже не пытаясь себя уговаривать, что сегодня лучше воздержаться. Чарли утверждал, что шотландские горцы каждый божий день опрокидывают по стаканчику виски с утра пораньше. По крайней мере так Чарли говорил, заливая в себя примерно столько же, чтобы вытерпеть двадцатиминутное автомобильное путешествие на пьянку в Сент-Хиларис.

Стояло солнечное мартовское утро из тех, что в здешних краях вспоминаются чаще, чем бывают на самом деле. Воздух над побережьем был тих и спокоен. В такие дни лондонские садовники (и не только они), вспоминая родной Уэльс, говорят, что там все растет быстрее: нарциссы, рододендроны, азалии, даже липкие почки на каштановых деревьях набухают на две-три недели раньше, чем в столичных парках и скверах. Солнце еще не поднялось высоко, и тени были длинными, а свет — ясным, но не ярким, как будто летним вечером. К маю от этой мягкости не останется и следа. Кумгуирт нежно мерцал в лучах солнца, и Питер подумал, что жить здесь не так уж и паршиво. Он размышлял об этом целых несколько секунд, пока заходил в гараж.

— Как я выгляжу? — спросил он у Мюриэль, когда та спустилась вниз.

— Вполне уместно для данного случая.

— Вообще-то я имел в виду пятна от крема или шоколада. Предпринимать что-либо существенное уже поздно.

— Нет, все чисто. Можно подтянуть галстук.

Затягивая узел галстука, Питер взглянул на жену и сказал:

— Да, без шляпы гораздо лучше.

Они сели в машину и поехали к городу. Питер думал о том, как они с Мюриэль обменивались репликами сегодня утром: в прихожей и еще раньше в спальне. Последние несколько недель они разговаривали довольно часто, с напускной нормальностью, словно супруги-англичане в соцстране, которые из страха, что их подслушают, сговорились быть скучными. Но за показухой явно что-то скрывалось. Когда Мюриэль спрашивала его о шляпках, то почти не глядела в его сторону, и он тоже на нее не смотрел. Сам Питер получал искреннее удовольствие от некоторых моментов всего этого фарса, однако в удовольствии проглядывало что-то истерическое. Надо быть осторожнее, решил он.

— Им повезло с погодой, — заметила Мюриэль. — Дождей до завтра не обещают.

— Тепло, можно сидеть на улице.

И так всю дорогу, разговоры ни о чем, подумал Питер. И тут до него дошло: репетиция. Подготовка к статусу свекра и свекрови, превращение в скромных, добропорядочных и совершенно заурядных мужа и жену, которые всю жизнь ссорились, а под старость поладили. Конечно, было бы опасно в нужный момент просто притвориться примерными родителями жениха; требовалось нечто более серьезное. Если сравнивать с супружеской парой англичан в Восточной Европе, это был период перед заброской. На мысленном телеэкране в мозгу Питера возник человек из внешней разведки, по-модному отчужденный, но с горящими глазами, который требовал, чтобы они с Мюриэль думали, чувствовали, видели сны как Дарби и Джоан. И впрямь, эта новая манера разговора стала заметной, когда Уильям сообщил, что они с Розмари хотят пожениться.