Читать «Будапештский нуар» онлайн - страница 9

«Суматоха» – единственное слово, которым сегодня никак нельзя было описать Октогон. Казалось, будто сейчас воскресное утро. Громче всех гудел трамвай, машин и автобусов было значительно меньше, чем обычно. Почти все магазины закрылись, свет горел в каждом третьем кафе. От привычного потока людей ничего не осталось: на улице не было ни зевак, ни прислуги, направляющейся за покупками на рынок у площади Лёвёлде, ни чистильщиков обуви, ни шумных подростков. Все, кто тут оказывался, явно спешили по делам, шли твердой и решительной походкой.

Гордон покачал головой. Быть того не может, что все оплакивают Гёмбёша. Судьба правительства тоже вряд ли кого беспокоит, потому что в этой стране из-за правительства не беспокоятся, даже когда следовало бы. Уже около месяца все дела находились в руках Дарани, Гёмбёш остался в памяти немногих, о кризисе и речи быть не могло. Естественно, правительство подало в отставку, регент ее тут же одобрил. Это вопрос пары дней. Скоро он поручит Дарани окончательно сформировать состав правительства.

В такие моменты Гордон совсем не жалел, что работает репортером-следователем. Политика его никогда не привлекала, а когда он задумывался о предстоящем столкновении хвалебных и гневных отзывов по поводу того, кого Дарани привлечет в правительство наряду с Партией национального единства, то находил всю эту заваруху просто-напросто смехотворной. Гордон был терпелив, и он прекрасно знал, что в этой молчаливой апатии был не одинок. С кем Дарани будет управлять страной – не важно, вопрос в том, какое направление он выберет. И к сожалению, Гордон видел, понимал, куда смотрит премьер-министр. Недаром Гёмбёш лечился под Мюнхеном. И в то же время Гордон знал наверняка, что сейчас вдоль маршрута траурного шествия и возле Парламента собираются толпы людей. Не каждый день все-таки в Венгрию на катафалке привозят мертвых премьер-министров после лечения за границей.

Гордон взял газету «Восемь часов», пролистал и отложил ее. Газету «Пештские новости» он просмотрел так же быстро. В газете «Пештер Ллойд» он прочитал немецкие биржевые отчеты, которые лучше всего иллюстрировали ситуацию в Германии. Только тогда он заметил, что на столе уже стоит черный кофе и бриошь. Гордон позавтракал, откинувшись на спинку стула и наслаждаясь необычным видом площади Октогон. До вечера у него совершенно точно не будет ни секунды покоя. Гордон взял шляпу, сел на трамвай в направлении Берлинской площади и принялся наблюдать за устрашающе безлюдным, растворяющимся в предрассветных сумерках Большим кольцевым проспектом. Все полицейские и жандармы были выставлены на улицу для подготовки траурного шествия, аналогично и все репортеры были обязаны присутствовать на похоронах. Спортивные репортеры, репортеры рубрик криминальных новостей, биржевые корреспонденты, редакторы и студенты – сегодня все занимались Гёмбёшем. У Гордона не было права жаловаться на свое задание – пойти в Парламент, чтобы там поговорить с организаторами похорон, но только с теми, которые действительно работали, а не просто отметились в списке. На Берлинской площади Гордон пробился сквозь толпу стекающихся к Западному вокзалу людей с чемоданами, сумками и корзинками и пошел в сторону проспекта Императора Вильгельма. Никогда не знаешь, что здесь может произойти, – у Западного всегда толкотня.