Читать «Смех Циклопа» онлайн - страница 273

Красный пластмассовый нос приходит в ее пальцах в полную негодность, и она со злостью швыряет его в мусорную корзину.

– Потом я познакомилась с клиническим психологом, и он поставил мне диагноз.

– Агеластия? – спрашивает Исидор.

– Она самая. Откуда вы знаете?

– Узнали в GLH. Это слово изобрел Рабле, – торопится с ответом хорошая ученица Лукреция Немрод.

– Эта болезнь может принимать разные формы. Иногда она развивается после травм. У меня развилась самая острая форма: никакого смеха, тотальная аллергия на юмор. Любая шутка вызывала у меня сыпь, скетч по телевизору – приступ головокружения. Тот психиатр предупредил, что хроническая агеластия не лечится, однако он готов испытать на мне новую мягкую терапию на основе… чтения трагедий.

– Гениально! – вырывается у Исидора.

– Он стал рассказывать мне печальные истории, велел читать произведения с плохим концом: «Ромео и Джульетту» и «Макбета» Шекспира, «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго, «Хижину дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза. Я полюбила истории о невозможной любви, о героях, умирающих или кончающих с собой. Так я чувствовала, что не я одна – жертва несправедливости. Любой хеппи-энд, любой смешной рассказ были для меня табу.

Катрин Скалезе встает и смотрит на фотографии Зигмунда Фрейда, Альфреда Адлера, Анри Бергсона.

– Вы не представляете, что такое жизнь без смеха. Смех – реакция, помогающая переварить несчастье. Когда не смеешься, он накапливается в мозгу.

– Долго вы лежали в больнице после депрессии? – спрашивает Лукреция.

– Несколько месяцев, потом меня перевели. Три года я провела в специальном санатории. Мой психиатр заставлял меня мириться с моим отчаянием, он научил меня медицине. Он считал, что я должна сама себя излечить, а для этого понять свой мозг.

– У вас были с ним отношения? – спрашивает Исидор.

Опять он меня подрезал! Мне надо было соображать быстрее. Понятно же, что у нее был на этого человека перенос.

Катрин Скалезе садится в ближнее к ним кресло.

– Он меня спас. Выйдя из больницы, я стала изучать медицину. Когда пришло время дипломной работы, психиатр предложил тему: механизм смеха. Он считал, что это пойдет мне на пользу.

Новое подтверждение моей теории о том, что врачи выбирают специальностью свою личную проблему. Психиатры – безумцы. У дерматологов прыщи. Специалисты по смеху – агеласты.

– Я написала исчерпывающую работу по механизму смеха. Там его история, неврологическое, психологическое, электрическое, химическое действие. Никто никогда не писал с такой полнотой на эту кажущуюся нехитрой тему: шестьсот тридцать страниц! На меня набрел журналист, и я прославилась, даже ненадолго вошла в моду.

– Может, это был кто-то из «Геттёр Модерн»? – пытает счастья Лукреция.

– Нет, из конкурирующего издания, кажется, «Л’Энстантане». Ко мне проявил интерес продюсер Стефан Крауз. Познакомившись с моими работами по физиологии юмора, он загорелся и предложил мне небольшое путешествие.