Читать «Смех Циклопа» онлайн - страница 265

Лукреция поддевает кончиком туфли и отправляет в полет камешек.

– Нас воспитывали в конкурентной среде с мыслью, что для выживания надо опрокидывать других.

– Думаю, да. Стресс не оставляет нас с момента выхода из материнского чрева. Что бы ни говорили, родители чаще всего не умеют любить детей, их этому не учат.

Их самих тоже не любили.

– Как изобрести с нуля незнакомое тебе чувство?

Они подходят к могиле Дариуса.

– А он?

– Все то же самое. Нелюбимый ребенок, не любивший других. Но он хотя бы нащупал собственную систему выживания: вызывать смех.

– Систему выживания? – переспрашивает Лукреция.

– Это как изменчивость видов, приспособление к хищникам и к трудным условиям жизни. Его мутацией было развитие таланта и его использование на все сто. Одна из проблем эволюции нашего вида – психологическая защита, поэтому его быстро признали героем.

– Но в душе у него ничего не поменялось, просто он нашел способ быстрой адаптации, – подхватывает Лукреция.

– В нем всегда сидел плачущий ребенок. Он страшно нуждался в ободрении. Смех – способ восполнить нехватку любви.

А еще ему не хватало глаза и яичка…

Журналисты снова читают надпись на надгробье: «Я бы предпочел, чтобы в этом гробу лежали вы, а не я».

Лукреция Немрод поправляет один из многочисленных букетов на могиле комика. Здесь же принесенные его поклонниками фигурки, записки, футболки, рисунки.

– Ему был присущ несомненный размах, – признает Исидор. – Не будь он смел и упрям, его достижения были бы скромнее.

– По-моему, под конец он пресытился, у него было все: деньги, власть, женщины, наркотики, обожание толп, поддержка политиков. И высший шик: возможность безнаказанно убивать.

– BQT была последним предметом его желания, и именно потому, что недосягаема. Потому он и приложил столько сил, чтобы ее заиметь.

Они продолжают прогулку по дорожкам кладбища Монмартр.

– Чем Дариус опечалил до слез грустного клоуна? Вот в чем вопрос, – говорит Исидор.

– Список подозреваемых велик. Это и Себастьян Долин (его он обокрал, опозорил, разорил), и Стефан Крауз (его он лишил авторских прав), и члены GLH (он перебил немало их собратьев и укокошил самого Великого магистра), и Великая магистерша Беатрис (он убил ее возлюбленного), и его брат Павел (его он всегда унижал), и его брат Тадеуш (его он всегда держал в тени). Кто еще?

– Комики, которых он грабил, семьи комиков, убитых на турнирах ПЗПП…

– …не говоря о мафиози, потерявших деньги на ставках, о политиках, которым он давал обещания, но не сдерживал их.

– А Феликс Четтэм? Дариус спал с Мари-Анж. Феликс хотел стать вместо него номером один и главой компании.

– Грустным клоуном был не Феликс.

Они доходят до могилы другого прославленного комика, умершего за несколько лет до Дариуса.

– Знаете, Лукреция, я вам соврал.

– Что?!

Что я сейчас узнаю? Что он женат?

– Когда я вам говорил, что знаю юмористов как мрачную публику, я интересничал. Пора внести поправку. Я знавал разных комиков: тревожных, психованных, буйных, с манией величия, но все они составляют крохотное меньшинство. Если честно, большинство – замечательные ребята.