Читать «Смех Циклопа» онлайн - страница 264

Журналист понимающе кивает.

– А что вызывает грусть у вас, Исидор?

– Система с большой буквы «С». Я анархист, не выношу подчиняться. Даже иерархия в партии анархистов не для меня. Я все отвергаю: бога, господина, профсоюз, партию, группировку. Всю жизнь я боролся с мелким начальством, всю жизнь сопротивлялся системе, где есть контролеры и контролируемые. Сплошь и рядом произрастают естественным образом начальники вместе с поклоняющимися им придворными.

– Короче говоря, вы не желаете играть в принятую в обществе игру, не приемлете его…

– Лицемерия? О да. Я вывожу лицемеров на чистую воду, а они на меня ополчаются.

Он не только мизантроп, но и параноик.

– Рабы и тираны дружно меня ненавидят. Короче, общество людей в своих простейших проявлениях – это постоянный источник разочарования. Просмотр теленовостей для меня – ежедневный акт мазохизма. Ничего не смогу с собой поделать, все равно включаю.

– Вы называли это «вшивым апофеозом».

– Я считаю себя бунтарем против системы, порочность которой никому не видна. Во мне кипит ярость, и ей никогда не погаснуть.

Кажется, я начинаю понимать, каков он. Он сложнее, чем я думала. Раз он такой, значит, он вытесняет что-то старое и глубокое.

Наверное, он многих разозлил, прежде чем приняться за меня.

Наделал себе уйму врагов.

Все потому, что он не такой, как другие. Ничего не делает, чтобы понравиться, сойти за своего.

Вспоминаются его слова: «Не умею быть счастливым, зато несчастным – запросто: достаточно захотеть всем на свете нравиться».

Обоим журналистам по душе это тихое место вдали от городской суеты.

– Все носят в сердце раны юности. Почему так, Исидор?

– Все дети страдают. Таков закон жизни. Все делают вид, что защищают вдов и сирот, но это не так. Во всем мире вдовам некуда приткнуться, а сироты попадают в сети сутенеров.

Он ежится.

– Нам достаются только мелкие неудобства. Другие становятся жертвами инцеста, подвергаются побоям, недоедают, попадают под влияние фанатиков, их насильно выдают замуж… Они с самого начала сломлены, порой по вине родителей. Им уже не возродиться.

– Получается, мы какие-то исчадия…

– Нет, просто молодой вид, воспроизводящий насилие прежних поколений. Так может продолжаться без конца. Насилие – единственная знакомая система, других мы не знаем. Посмотрите, какие видеоигры продаются лучше всего: те, где убивают, причиняют другим страдания. Сражение, война будят в нас что-то архаическое. Братство – новое понятие, в наших клетках на него ничто не откликается. Приходится насиловать свою природу, вытягивать себя за уши.

Лукреция останавливается перед одним надгробием. На фотографии довольный мужчина в шляпе, с сигаретой.

Вдруг он прав? Мы не знаем ничего, кроме насилия. Чтобы его не применять, чтобы быть способными на любовь, требуются воображение и творчество.

– Однажды в школе старшие ребята разбили мне лицо. Я пошел к учителю. «Ну и что? – сказал он. – Ты не понял, жизнь – джунгли. Никто тебе не поможет. Самые сильные и агрессивные топчут самых слабых и чувствительных. Все претензии к Дарвину. Скажи спасибо тем, кто тебя избил, так они подготовили тебя к будущей встрече с миром».