Читать «Прощай, гвардия!» онлайн - страница 116

– Интересно, что послужило поводом? Не припоминаю за собой особых грехов, хотя и безгрешным назвать меня сложно, – задумался я.

Впрочем, повод всегда найдется. Кто ищет, тот обрящет. Наверняка до чего-то докопались. Мысленно пробежался по списку своих проступков. На первый взгляд ничего серьезного за душой нет, но это ничего не значит.

Собеседник подтвердил:

– Повод нашелся.

– Ну и что мне вменяют в вину?

– Государыню разгневало известие о том, что твои преображенцы взбунтовались в лагере и едва не перебили всех иностранных офицеров.

– Вот оно что… – Я замолчал, размышляя.

Вот уж не ожидал, что эта история выйдет мне боком. С другой стороны – все верно, командир должен отвечать за проступки своих подчиненных, даже если считает себя невиновным. Определенная справедливость в этом есть. Неважно, что в должности полкового командира я был без году неделя. Кого волнуют такие тонкости?

Событие и впрямь было не из рядовых. Бунт на войне – провинность серьезная. За это по головке никогда не гладили.

– А императрица знает, кто и как сумел усмирить этот бунт? – спросил я чисто из спортивного интереса.

– Брат сумел преподнести ей эту историю так, что все лавры достались на долю фельдмаршала Ласси, а тебе, мой любезный друг, – только синяки да шишки. Мне горько и стыдно говорить об этом. Брат умеет влиять на императрицу и пользуется этим. Его влияние таково, что Анна даже не станет выслушивать мнение других людей.

Что верно, то верно. Любовь, как водится, зла. Даже если Бирон не козел, однако поступает он со мной по-скотски.

Готов поспорить на что угодно: Анна Иоанновна вряд ли гневается на меня всерьез. Фаворит просто поставил ее перед дилеммой: или он, или я. Она свой выбор сделала. Сердцу не прикажешь.

– Я пытался вступиться за вас. Принц с принцессой тоже пробовали слово замолвить, но ничего не вышло. Простите нас. – Густав склонил голову, сделался красным от расстройства. – Я сегодня, пожалуй, надерусь, как последний сапожник.

– Это что-то изменит?

– Ровным счетом ничего, но я все равно напьюсь. У меня нет сил глядеть на такую несправедливость, и уж тем более знать, кто является ее виновником. Иногда мне не хочется иметь родство с таким, как мой Иоган. Все мое счастие и благополучие зависит от него, но… Пропади оно пропадом! – запальчиво закончил он.

– А Ушаков? – тихо спросил я.

– Ушаков… – Собеседник запнулся. – Он молчит.

Я вздохнул. Похоже, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Никто за меня больше не вступится.

Супруга по моему виду догадалась, что случилось неладное. Огорчать ее было нельзя, потому я на ходу сочинил шитую белыми нитками версию. Дескать, мне дали длительный отпуск, и я решил провести его на свежем воздухе, в деревне, да и младенцу это будет для здоровья полезней. Когда Настя родит – тогда и поговорим.

Она загорелась идеей пожить у родителей. Как и полагается примерной дочери, соскучилась по батюшке с матушкой. Я был только за. С родней и отношения надо поддерживать родственные. Пусть порадуются за дочку, за будущего внука или внучку.

Я сейчас в опале, однако вряд ли она каким-то образом затронет других. У Бирона есть счеты только ко мне. К тому же боярину Тишкову к царской немилости не привыкать. Его род, почитай, уж три с лишним десятка лет гнобят. За это время можно научиться выживать, оставаясь самим собой.