Читать «Прежде всего любовь» онлайн - страница 162
Эмили Гиффин
Я не знаю, какой ответ хочу услышать.
– Конечно, – отвечает он, глядя мне в глаза.
– Спасибо, Пит, – я смаргиваю слезы, – ты очень хороший человек.
– И ты, Джози.
Мы молчим несколько мучительных секунд, и я говорю, что мне лучше уйти. Он быстро кивает и провожает меня к дверям.
– Спокойной ночи, Джози, – говорит он и быстро, неуклюже меня обнимает.
– Спокойной ночи, Пит, – я целую его в щеку.
Сердце трепещет от тоски по тому, что могло случиться.
Глава тридцать вторая. Мередит
В субботу я долго разговариваю по телефону с Эми, и мы решаем, что мне нужно остаться в Нью-Йорке еще на день-другой, потому что это, может быть, мой последний шанс обдумать все в одиночестве. Так что следующие сорок восемь часов я думаю, молюсь, плачу, медитирую и заново переживаю последние пятнадцать лет.
Когда я приезжаю домой во вторник вечером, Нолан и Харпер пекут печенье на ужасающе грязной кухне и слушают «Маленького барабанщика». Они стоят ко мне спиной, и некоторое время я наблюдаю за ними, оставаясь незамеченной. Когда он поднимает ее, чтобы она сама включила духовку, я понимаю, что эта очаровательная сцена и ритм песни меня полностью заворожили, – я даже почти забыла, что ненавижу рождественские песни до Дня благодарения. На самом деле я вообще все забыла – кроме любви к дочери.
А потом Нолан опускает ее на пол, и они оба поворачиваются и замечают меня. К счастью, глаза Харпер тут же загораются от радости.
– Мама! – кричит она и бежит ко мне. Падает в мои объятия. Я таю.
– Харпер… – я вдыхаю запах ее кожи, смешанный с ароматом ванили, и не отпускаю ее долго-долго.
Наконец она выворачивается и снова забирается на свою приступку у стола. Болтает со скоростью миллион слов в минуту, рассказывает, что они пекут сахарное печенье с зеленой и красной посыпкой в качестве «пробного шара» (выражение Нолана) перед тем, как печь печенье для Санты. Я слушаю и киваю, не понимая, как она успела так вырасти за полторы недели. Клянусь себе, что больше никогда ее не брошу так надолго. Что буду терпеливой, буду ценить то, что имею, буду жить настоящим. Все это время я стараюсь не смотреть на Нолана и чувствую, что он делает то же самое.
– Мама, а знаешь что? – спрашивает Харпер. Она постоянно задает этот вопрос.
– Что? – я подхожу к столу и смотрю, как она неуклюже размешивает тесто огромной деревянной ложкой. Ей не хватает сил, чтобы промешать его как следует.
– Папа говорит, что можно есть сырое тесто для печенек! – в ее взгляде вспыхивает торжество.
Я хочу, как обычно, возразить, напирая на то, что в сырых яйцах и масле может оказаться сальмонелла, но вместо этого киваю и говорю:
– Ладно, на этот раз можно.
– Вот это экстрим, – бормочет себе под нос Нолан.
Я наконец-то смотрю на него и слегка улыбаюсь. Меня разрывают противоречивые эмоции.
– Привет, – говорю я.
– Привет, – он улыбается так же напряженно, – как съездила? Повеселилась?
Я не могу понять, говорит ли он от души или что-то скрывает.
– Это было полезно. Но не сказать, чтоб весело. Я слишком скучала по Харпер.