Читать «Поединок во тьме» онлайн - страница 44
Михаил Вадимович Соловьев
— Да уж, — задумался я. — На самом деле, стоит все взвесить, прежде чем вниз соваться…
— Не дрейфь, — улыбается партнер. — Я же говорил тебе, есть у меня запасные маршруты. Даже если все рухнет, выплыть можно…
— Выплыть?
— Именно! Там метров шесть только пронырнуть. Вещи, правда, придется бросать, зато сами выскочим только так…
— А фонари?
— Водолазный возьмем, — ответил Петр и ткнул пальцем в рюкзак, — не проблема. У меня есть.
— Вода холодная?
— Байкальская, — засмеялся партнер. — Градусов шесть. Эти метры можно и голому, хотя в одежде лучше.
— Ну да, — вспомнил я свои дальневосточные упражнения. — Нырял я в одежде при двенадцати градусах, и ничего…
— Ну ладно, этот случай крайний, — заключил Петр.
И рявкнул, возвращая меня к действительности:
— Год какой, говорю?
Журналы друзей, инженера и геолога, были похожи. Правда, каждый писал о своем. Записей о сероводороде не оказалось, вернее, были, но зашифрованные.
Ориентиром послужили даты из Быковского письма.
— Гляди, — ткнул Петр пальцем в журнал отца, — семнадцатое марта, принято решение о консервации шахты, «св». на отметке 172.
— Все правильно, — важно развалился я в кресле с письмом Петровича в руках. — Горизонт 172 метра. Св. — сероводород. Совпадает. Дальше смотри.
— Снова появился запах св., — загудел Петр через минуту. — Принято решение установить задвижки.
— Число?
— Двадцатое марта.
Скомандовал:
— Дальше!
Партнер удивленно глянул на меня, хмыкнул и опять в журнал уткнулся.
Молчал минут пять. Сопел, вглядывался в записи и водил по бумаге пальцем.
— Четвертое апреля, — заговорил наконец Петр. — Запаха св. нет. Принял решение на замуровку «зв».
— Замуровка зв. — задвижки?
— Скорее всего.
— Еще что-то есть?
— Смотрю.
Время ползло настолько медленно, что, казалось, я не смогу и пошевелиться. Встал. Все в порядке. Ждать больше не смог и полез в журнал через плечо Петра. Тот потеснился.
Смотреть было не на что. Сплошные поломки, аварии и замены оборудования.
Предложил:
— Давай еще раз четвертое апреля глянем.
«Запись как запись, — рассматривал я. — Замуровать “зв”. Карандашом пишет. Удобно, если что не так, подтер и переписал». В этот самый момент и увидел я подчистку на строчке рядом с 4 апреля. Присмотрелся. Так и есть, резинкой терли. Какие-то несколько букв или цифр.
Показал Петру. Тот поглядел, поглядел, перевернул лист и стал рассматривать его с другой стороны.
— Неаккуратно, — произнес он неожиданно.
— Чего?
— Неаккуратно, говорю, — ответил Петр, и в голосе его послышался азарт.
— Чего там?
— Рука у бати тяжелая была.
Отойдя от стола, хозяин дома стал копаться в секретере.
— Не трогай! — неожиданно закричал он, когда я потянулся к журналу.
«Разорался», — фыркнул я про себя, но все-таки отошел.
— Тяжелая рука у бати, — бормотал Петр, пытаясь найти что-то в темной глубине. — Тяжелая… Вот оно.
Он достал большое увеличительное стекло и буркнул:
— Отойди.
Я молча отстранился.
— Он, когда писал, давил сильно, — пояснял Петр, устанавливая настольную лампу. — Буковки-то стер, а следы остались. Спереди не видно почти, а на оборотной стороне кое-что есть.