Читать «Битва за Рим (Венец из трав)» онлайн - страница 3

— Какой ответ тебе хотелось бы услышать от меня, Луций Корнелий? — спросил он наконец.

Сулла издал смешок:

— Наверное, честный. Впрочем, заметь, Гай Марий, в моих словах не содержалось вопроса.

— Понимаю. И тем не менее мне следует ответить.

— Верно. Позволь мне выразить ту же мысль иначе: каково твое отношение к тому, что Свинка возвращается из изгнания?

— Что ж, я не склонен петь от радости, — ответил Марий, бросая на Суллу проницательный взгляд. — А ты?

Возлежащий на втором ложе Публий Рутилий Руф отметил про себя, что эти двое уже не так близки, как прежде. Три — да что там, даже два года тому назад! — они бы не беседовали с такой настороженностью. Что же произошло? И кто в этом виноват?

— И да, и нет, Гай Марий. — Сулла заглянул в свой опустевший кубок. — Мне скучно! — признался он нехотя. — А с возвращением Свинки в Сенат можно ожидать занятных поворотов. Мне недоставало титанической борьбы между ним и тобой.

— В таком случае тебя ждет разочарование, Луций Корнелий. Когда Свинка вернется, меня в Риме не будет.

Сулла и Рутилий Руф разом привстали.

— Тебя не будет в Риме?! — переспросил Рутилий Руф срывающимся голосом.

— Именно, — подтвердил Марий и осклабился с мрачным удовлетворением. — Я как раз вспомнил обет, который я дал Великой Матери перед тем, как разбил германцев: в случае победы я совершу паломничество в ее храм в Пессинунте.

— Гай Марий, ты не можешь этого сделать! — молвил Рутилий Руф.

— Могу, Публий Рутилий! И сделаю!

Сулла опрокинулся на спину, хохоча.

— О, призрак Луция Гавия Стиха! — проговорил он.

— Кого-кого? — переспросил Рутилий Руф, неизменно готовый внимать слухам, чтобы потом их разболтать.

— Покойного племянника моей покойной мачехи, — объяснил Сулла, не переставая смеяться. — Много лет тому назад он перебрался в мой дом — тогда он принадлежал моей ныне покойной мачехе. Он намеревался избавиться от меня, излечив Клитумну от привязанности ко мне: он полагал, что сможет меня затмить. Но я просто уехал — вообще уехал из Рима. В результате он не мог затмить никого, кроме самого себя, в чем и преуспел. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы смертельно надоесть Клитумне. — Сулла перевернулся на живот. — Вскоре после этого он скончался. — Голос Суллы звучал задумчиво; продолжая улыбаться, он издал театральный вздох. — Я разрушил все его планы!

— Что ж, будем надеяться, что возвращение Квинта Цецилия Метелла Нумидийского Свинки окажется такой же бессмысленной победой, — ответил Марий.

— За это я и пью, — сказал Сулла и выпил.

Наступившую тишину было нелегко нарушить, поскольку былое согласие между собеседниками отсутствовало, и ответ Суллы не смог его вернуть. Возможно, размышлял Публий Рутилий Руф, былое согласие зиждилось на целесообразности и боевом братстве, а не на истинной, глубоко укоренившейся дружбе. Но как они могли предать забвению годы, проведенные в битвах с врагами Рима? Как могут позволить размолвке, порожденной пребыванием в Риме, затмить память о прошлом? Конец прежней жизни положили действия трибуна Сатурнина. Сатурнин, возжелавший сделаться правителем Рима; удар, постигший Мария так не вовремя… Нет, все это чепуха, сказал Публий Рутилий Руф самому себе. Оба — мужи, предназначенные для великих дел, таким негоже сидеть дома, забыв про службу. Случись война, которая потребовала бы от них вновь совместно взяться за оружие, или революция, подстрекаемая новым Сатурнином, — и они примутся дружно мурлыкать, как пара котов, вылизывающих друг дружке мордочки.