Читать «Освободительный поход» онлайн - страница 32

И даже приказ такой есть от самого товарища Сталина, что за выпуск колонны в дневное время без зенитного прикрытия трибунал любому начальнику – неважно, сколько у него в петлицах шпал или даже звезд. А там, в трибунале, сидят суровые дяди военюристы, которые безо всякой пощады любому начальнику сунут в руки «мосинку» и пошлют на пару месяцев на передок смывать грехи кровью. Есть, значит, забота о простом шофере, чтобы не гибнул почем зря под вражьими бомбами и обстрелами. «Шилка», она ведь не только против «штуки» или «мессера» хороша, она и корректировщика шугнуть может, чтобы не летал на нашей стороне. А без корректировщика какой тут обстрел? Просто так, по кустам, немец снарядов кидать не будет.

Вчера сунулась к нам пара чумовых «мессеров», наверное, новеньких. Один еще ничего: понял, что влип – попытался отвернуть и упал в стороне от дороги почти что целый, только в дырках. А второго, особо упрямого, пара «Шилок» на встречном курсе разобрали прямо в воздухе на запчасти. Одно крыло вправо, другое влево, мотор комом огня в кусты за дорогой; куда делся хвост, вообще никто не видел. Восемь скорострельных стволов, лупящих по одной цели – они не только «мессер», и танк на запчасти разберут.

Врать не буду, до меня дело было, но мужики баяли, что под Курском четыре «Шилки» и столько же БМП из засады перекрестным огнем в борта пожгли с десяток немецких танков и положили до полка пехоты, прорывавшихся из окружения. Потом трупы фрицев во рвы сгребали бульдозерами, потому что взяться там похоронной команде было не за что. Сплошной фарш, как в американской тушенке. Но я сам еще таких страстей не видел, хотя на фронте почитай что с самого начала, с августа сорок первого. Но слушать об этом было приятно. Не только же их «мессерам» в прошлом годе было расстреливать наших беженцев – стариков, баб и ребятишек. Отлились германским кошкам наши мышиные слезки.

Ранило меня под Москвою еще в январе; тяжело ранило, думал, не оклемаюсь, но обошлось. Бомба под задний мост попала, «газон» мой, говорят, как перышко по воздуху летел. Как я тогда жив остался, знает лишь Бог. Контузия тяжелейшая, руки-ноги переломанные, да мелких ранений не счесть. Провалялся в госпитале полгода. Три месяца пластом лежал, еще два с палочкой да по стеночке ходил, потом, уже летом, отправили в санаторий на Байкал. Получил я отпуск по ранению и поехал в родимую деревню.

Пока я лечился и мотался туда-сюда, оказалось, что еще в январе за героизм под немецкими бомбежками во время наступления под Москвой наградили меня орденом «Красного Знамени». Вышло так, что «награда нашла героя». Вот за этот орден меня и взяли в ОСНАЗ, точнее, в автотранспортный батальон 2-го особого мехкорпуса, водителем на «студебеккер».