Читать «О лебединых крыльях, котах и чудесах» онлайн - страница 50
Елена Ивановна Михалкова
Питомник оказался большим и шумным. Мы выбрали шестимесячную суку ирландского терьера и обсуждали с владелицей ее рацион. Но пока хозяйские собаки носились вокруг, из-под стула, нетвердо ступая, вышел щенок – черный, с рыжими подпалинами. Доковыляв до моих ног, он уселся и покачался из стороны в сторону, точно мохнатая неваляшка. Я бросила на пол ключи – старый способ проверить устойчивость собачьей психики, вычитанный мной в советской книжке по дрессировке. Терьеры бросились врассыпную. Щенок, не без труда оторвав попу от пола, наклонился к ключам и с любопытством понюхал кожаный чехол.
– Это кто? – спросила я, очарованная его смелостью и необычной внешностью.
– Пудель, – флегматично ответила хозяйка питомника.
Пудель?!
Столкновение желаний с предубеждениями всегда болезненно.
Тот самый пудель, что остервенело лает с балкона на проходящих мимо жильцов? Кидается на велосипедистов и делает лужи в подъезде?
Мне нравился этот щенок больше прочих. Но скудный опыт знакомства с породой нашептывал, что от прежних пуделей, умнейших собак, давно ничего не осталось, что они выродились, как это случилось в свое время с таксами и йорками, что из чудесной собаки сделали игрушку, которая годится лишь на то, чтобы грумеры оттачивали на ней свое мастерство.
Меня разрывали сомнения. Я взяла пуделенка на руки – это было ошибкой, конечно, потому что он был пушист и нежен, он облизал мои пальцы, он уткнулся влажным носом мне в руку и наконец уснул на сгибе моего локтя, утомленный показом.
Какой чудесный пес!
Но что, если из него получится Жужу или Мими?
Я взвешивала все за и против, вспоминала описание породы и то тешила себя надеждой, что сумею воспитать из него человека, то представляла, как следующие пятнадцать лет буду страдать от соседства с дураком и пустолайкой.
Однако зачастую наш выбор определяется сущей ерундой.
– В воскресенье родился, – зачем-то сказала хозяйка, небрежно потрепав спящего щенка по загривку.
Это решило дело. Я чувствовала, что существо, родившееся в выходной, не может вырасти самодовольным болваном, грызущим обувь и пачкающим диваны. Я сама появилась на свет в воскресенье, и никто не может упрекнуть меня ни в первом, ни во втором.
Так в нашем доме появился Патрик. А вместе с ним восстановилась и моя вера в пуделей.
Он оказался умным, веселым и деликатным – каким и должен быть пес-компаньон. По утрам он дремлет, пока я сплю, а вечером вышагивает со мной по дворам до тех пор, пока мне хочется гулять. Он побаивается мусорных пакетов и стиральной машинки, но я сама недавно отскочила в страхе от упавшего сверху полотенца, так что не мне его упрекать. Временами я вспоминаю, что мы хотели взять терьера, и пытаюсь представить на месте Патрика какого-то другого пса.
Однако у меня ничего не получается. Маленький пудель заполнил фигурную рамку с подписью «Моя собака» целиком, утвердился в ней так, словно она была вырезана по его контуру. Ни малейшего зазора, ни одного несовпадения. Здравый смысл подсказывает, что не пудель так точно попал в мои ожидания, а ожидания пришли в соответствие с его обликом, – но разве не в этом и заключается доказательство правильности моего выбора?