Читать «Охота на Вепря» онлайн - страница 112
Дмитрий Валентинович Агалаков
– Убей ее! – бросил он с порога, ныряя рукой за отворот пальто.
Мы даже не успели сообразить, что и как, а Штрило вырвал из тулупа короткий обрез и в упор выстрелил в Тимофеева. Беднягу швырнуло в темноту, на нас. Ответные выстрелы отбросили назад и Штрило – на крыльцо, в ночь и снег.
– Сукина живым брать! – заорал Жабников.
Вырвав из-за пазухи револьвер, Сукин отстреливался, совсем не целясь, а сюда уже бежали двое полицейских от соседки Сукиных – Пелагеи Митиной. И наши выскочили и целились бандиту-революционеру по ногам. Подстреленный, он упал рядом с бричкой. Через пять минут, окровавленного, мы втащили его в дом, а из подпола тревожным одержимым набатом шли гулкие удары и неслись проклятия.
– Слышит сука, как щенка ее бьют, – сурово заметил Степан и отошел в темноту.
Теперь было дело сыскарей – добиться правды.
– Как Тимофеев? – спросил Жабников у одного из своих.
Тот отрицательно покачал головой:
– Наповал. Всю грудь разворотило. Бедная матушка его…
Тут уже были и жандармы, караулившие в соседнем доме.
– Царские псы! Опричники! – процедил сквозь зубы Сукин. – Всех перебьем! Всех вырежем!
– Ишь ты! – усмехнулся один из опытных жандармов. – Дьяволенок, твою мать.
Я смотрел на Сукина и думал: он и с бандитами водился, чтобы революцию делать, и деньги любые брал, кровью пропитанные. Он посмел к главному полицмейстеру Семиярска войти, как к себе домой, средь бела дня, и бросить в него бомбу. Это не Бык Мироныч, который лишь за звонкую монету и сладкую жизнь в малине готов был сражаться. Этот будет терпеть. И побои, и боль. А может, и смерть примет с осатанелой радостью. Из таких мученики и получаются! Но ждать у нас времени не оставалось. Нам нужна была главная фигура на этом игровом поле. Я переглянулся с Жабниковым, кажется, он думал так же, как и я.
– Семен Семенович, думается мне, мы только зря потеряем время, допрашивая этого господина, – вдруг сказал я.
– Думаете, Петр Ильич, ничего сукин сын нам не скажет? – спросил Жабников.
– Уверен, – кивнул я.
А из подпола все стучали и стучали. Ревели там.
– Не уймется никак старуха, – сказал один из сыскарей, глядя на революционера с бородкой. – Любит своего упыря! Кровинку свою порченую!
– Распорядитесь керосину принести, – сурово вымолвил я.
Эта фраза заставила всех замолчать.
– Керосину? – переспросил Жабников.
– Именно, Семен Семенович.
– И поболее? – как ни в чем не бывало вдруг поднял брови майор.
– Именно так-с, господин майор. Поболее! Хорошо, что мы понимаем друг друга.
Это была двусмысленная фраза! Сыскари и полицейские уже вовсю переглядывались. Что еще задумали командиры?
– Зачем керосину? – вдруг спросил Сукин.
– Как зачем? – усмехнулся я. – Спалить вашу избенку к чертовой матери.
– А как же матушка? – вновь спросил бомбист-революционер.
Я встретил взгляд Жабникова, и призывно кивнул ему: действуйте!
– А что матушка? – вдруг вошел в разговор майор. – Если бы твоя матушка смирно сидела, мы бы взяли вас двоих, и наш бы товарищ остался жив. Да и твой хромый, глядишь, выжил бы. А так, через твою матушку, хороший человек погиб.