Читать «Новая Луна» онлайн - страница 234

Бойцы выходят из закутков под рингом. Оба смотрят вверх, потом вокруг, оценивая пространство и его ограничения. Места меньше, чем они рассчитывали. Сражение будет напряженным, быстрым и свирепым. На Карлиньосе кремовые бойцовские шорты, на Хэдли — серые. У обоих они контрастируют с цветом кожи. В цифровом смысле они обнажены, без фамильяров. Украшения — слабость, но вокруг правой лодыжки Карлиньоса обернут зеленый шнур: знак покровительства Сан-Жоржи. Секунданты Карлиньоса подходят к нему вплотную.

Марина прячет лицо в ладонях. Она не может смотреть на Карлиньоса, она должна смотреть на Карлиньоса. Он мальчик, большой улыбчивый мальчик, который брел из комнаты в комнату, не понимая, что позади него каждая дверь закрывается на замок и каждая новая комната меньше предыдущей, пока он не окажется здесь, на убийственном ринге. Ей плохо; каждая кость и каждое сухожилие в ее теле испытывают тошноту. Карлиньос приседает, Эйтур и Мариану наклоняются к нему и что-то бормочут. По другую сторону ринга Хэдли Маккензи скачет, прыгает, принюхивается, пялится; вихрь энергии и целеустремленности. Он зарежет Карлиньоса, думает Марина. Она еще никогда не испытывала такого ужаса — даже когда маме поставили диагноз, даже когда МТА покатился по взлетной полосе в Уайт-Сэндз.

Суд приказывает бойцам подойти к скамье. Карлиньос, в котором два метра десять сантиметров роста, выше Хэдли, но тяжелее. Маккензи сделан из проволоки и стали. Судья Реми обращается к обеим сторонам:

— Мы должны вам сообщить, что, хотя этот поединок совершенно законен, Суд Клавия сожалеет о его необходимости. Это варварство, не подобающее вашим семьям и корпорациям. Можете продолжать.

Мариану Габриэл Демария вручает Карлиньосу нож. Он чувствует тяжесть оружия, сжимает его должным образом, находит баланс и скорость. Пробует вес, репетирует удары, кончиком разя в девяти направлениях. Хватка крепкая, но изменчивая. Усилия — нужны или нет. Ложный выпад, рывок, верчение — это не рубящий удар. Все усилие в том, чтобы рубить. Жить, до предела обострив все чувства, ощущая невидимые колокольчики, висящие во тьме лабиринта.

— Секунданты, уходите.

Эйтур и Мариану удаляются в свой закуток под галереей для свидетелей. Нет раундов, нет перерывов или пауз для того, чтобы посоветоваться в углу судебной арены. Сражение пойдет до победы.

Карлиньос поворачивается к своей семье и опускает голову. По лицу Марины Кальцаге медленно катятся крупные слезы.

— Сближайтесь.

Карлиньос и Хэдли встречаются в центре ринга, приветствуют друг друга, подняв ножи.

— Сражайтесь.

Бойцы принимают стойки; вес их сбалансирован, руки подняты. И вот они сталкиваются. Карлиньос вертится, пытается потянуть за собой Хэдли, выбить его из равновесия, но Маккензи умен и проворен, настолько проворен, что на миг Карлиньос теряет темп. Потом восстанавливается. Марина еще ни разу не видела ножевой бой. Он уродлив, полон насилия, жесток. Нет в нем ничего славного: никаких умелых режущих ударов и выпадов, парирования и ответных уколов, атаки и защиты с помощью лезвия, как это происходит с мечом. На стезе ножа первый контакт с лезвием будет последним. Любое попадание в цель окажется финалом. Рубани, обезоружь, ткни, обездвижь. От скорости движения тошнит. Они быстрее мысли. На лице Хэдли ухмылка черепа; его концентрация абсолютна. И он резвее, легче, сообразительнее. Финт, поворот, возврат. Марина бросает взгляд на других Корта. Глаза Рафы закрыты. Ариэль зажимает рот руками. Вагнер нацепил маску полной сосредоточенности. Лицо Лукаса похоже на череп. По ту сторону ринга, на лицах Маккензи, похожие выражения.