Читать «Неутомимые следопыты» онлайн - страница 74
Александр Александрович Соколовский
— Что? — заорал он и схватил меня за руку.
Ну и память у Женьки! Неужели он не вспомнил имени и фамилии старушки, у которой мы еще в первые дни наших поисков так усердно подметали пол, подвешивали занавески, а он чинил электрическую плитку? Я так сразу понял, что это она и была той сиделкой в лазарете, о которой писал Лешкин дядя.
Я едва успел снять коньки, умоляя Женьку чуточку подождать. Я с сожалением окинул взглядом поле, где разгорались хоккейные страсти. Затем подумал, что узнаю после, чем же кончится игра. Впрочем, я верил, что наша школа выйдет победительницей…
Вот и Овражная улица. Вот и дом, где жила бабушка Ксения. Думал ли я в тот день, когда вешал на окна занавески, что придется побывать здесь еще раз!
Нам отворила сама бабушка Ксения, потому что ко многим бумажкам, висевшим на двери, прибавилась еще одна — с фамилией Корнеевы.
— А, помощники! — заулыбалась она, тотчас же узнав меня и Женьку. — Да Павлик-то только завтра из армии возвращается…
— А мы не к нему пришли, Ксения Феоктистовна, — выпалил Женька, немного отдышавшись. — Мы к вам пришли.
— Ну, какое же у вас ко мне дело? — насторожилась старушка.
— Бабушка Ксения, — взволнованно спросил Женька. — Вы в 1922 году в Хабаровске жили?
— Жила, милок, как же!
— А в лазарете работали?
— Работала. Да ведь как не работать? Там при японцах да при белых такое творилось, что и не описать! Убивали, грабили, дома жгли. Сколько хороших людей замучили!.. А как взяли Хабаровск красные, будто праздник какой наступил. Ну и пошла я в лазарет. Санитаркой стала, а по-тогдашнему — сиделкой. Какая-никакая, а все помощь. Да вы что это мне допрос-то устроили? — вдруг спохватилась она. — Откуда вам все об этом известно? Ведь почитай годков пятьдесят с лишком прошло…
— А у вас там, в лазарете, раненая одна лежала, — еще больше волнуясь, продолжал расспрашивать Женька. — Ольга Ивановна Русакова…
— И, милок! Там раненых столько было!.. Разве каждого упомнишь!
— А вы вспомните все-таки, вспомните! Ее сразу привезли в лазарет, в здание гимназии… А партизан один вашу фамилию записал. — Женька торопливо достал письмо Лешкиного дяди. — Вот. Он сам нам письмо прислал.
— Ну-ка, ну-ка, посмотрю, что за письмо такое!
Ксения Феоктистовна отставила письмо дяди Бори далеко от глаз, а потом покачала головой.
— Ничего без очков не вижу. Да что же это мы в прихожей стоим? Пойдемте в комнату мою, там все и разберу, какой такой дядя…
В комнате бабушки Ксении мы все разделись. Она достала очки и начала читать, медленно шевеля губами. Мы нетерпеливо ждали, не сводя с нее глаз.
— Ой, как же! — вскрикнула старушка. — Помню, помню! Максимку еще поминала. Жалобно так звала его: «Максимушка, не холодно тебе? Дай я тебя укрою…» А бывало, мечется в жару, щеки впалые так и пылают, да как зачнет кричать: «Огонь!.. Огонь!..» То ли жгло ее что, то ли виделось ей, будто на войне она и враги кругом ее обступают… А сколько людей в те поры погибло!.. И от вражеских пуль, и от тифа, и от других разных болезней…
— А что с ней потом стало? — тронул за рукав байкового халата Вася Русаков.