Читать «Неутомимые следопыты» онлайн - страница 124

Я вспомнил, как удивился в поезде, увидев огромную пустую корзину Афанасия Гавриловича, перепачканную красным соком ягод. Пораженный, сидел я и отказывался верить своим ушам.

— Вот так штука, Серега… — Это было первое, что произнес Женька, когда мы очутились в нашей комнатке.

Внезапно в дверях раздался торопливый стук, и мы услышали Митин голос:

— Женя с Сережей дома? Здравствуйте, Дарья Григорьевна.

— Здравствуй, Митя, — послышалось в ответ. — Дома они, проходи. Как там дед-то себя чувствует? Не болеет?

— Ничего, — сказал Митя. — Спина только побаливает. Он говорит — это к непогоде.

Тетя Даша рассмеялась:

— Михаил Федорович у нас как барометр.

Женька распахнул перед Митей дверь, чуть не стукнув его по лбу. В руке у Мити я заметил свернутую в трубочку тетрадку.

— А я думал дома вас не застану, — оживленно произнес Митя. — Ну что, были вчера у дяди Егора?

— Не успели, — отозвался Женька.

— А список составили? Мне дедушка велел: зайди и узнай, нет ли среди тех партизан Тихона.

— Нету Тихона, — с сожалением ответил Женька. — И документов, и бумаг, и гильзы — ничего у нас больше нет.

Митя вытаращил глаза.

— Как это нет?

— А так вот — нету. В музей уехали все наши бумаги.

И Вострецов принялся с грустью рассказывать о вчерашнем нашем голубоглазом госте — сотруднике областного музея Левашове.

— Ну ладно, — говорил огорченно Женька, заканчивая эту историю. — Мы все равно хотели бумаги в музей передать. Но Левашов этот обещал нам копии прислать. А ведь мы можем раньше уехать, чем он нам их пришлет. И как это я раньше не сообразил переснять с бумаг копии!.. И аппарат — вот он! — на стенке висит. И фотограф свой — вот он! — сидит, как воробей на заборе!..

Не знаю, почему вдруг я оказался похож на воробья, да еще на заборе. Но Женьке вообще иногда приходят в голову какие-то странные сравнения.

Подумав, Митя сказал:

— Зря ты, Женя, загоревал. Копии в музее снимут лучше, чем вы смогли бы своим «ломо». И вам непременно пришлют. Не сомневайтесь. А если и с опозданием вышлют, так Дарья Григорьевна или из нас кто-нибудь — мы перешлем, только адрес оставьте.

— Спасибо, если перешлете, — повеселев, сказал Женька.

— Подождите, — загадочно улыбаясь, произнес Митя. — Сейчас еще одно «спасибо» скажете. Да еще какое!

Он бережно развернул трубочку-тетрадку, раскрыл ее и вытащил пожелтевший листок бумаги.

— Вот. Берите. Дедушка вам велел передать.

Это была партизанская листовка! Та самая, которую так долго хранил у себя в комоде Михаил Федорович Григорьев.

Ненависть сильнее страха

Если говорить честно, то после того, как все наши документы и бумаги увез с собой Василий Степанович Левашов, у меня опустились руки. Для чего было идти к Егору Алексеевичу Прохорову? Для чего шагать в Печурово или в Марьино? Я не верил, что Левашов сдержит свое обещание. Мало ли у него дел в музее!.. Ну, пообещал и забыл. Нужно ли ему возиться со всякими фотокопиями… Но зато все изменилось, когда Митя принес листовку — настоящую партизанскую листовку, подлинник, а не копию. Я снова воспрянул духом.