Читать «Бертран и Лола» онлайн - страница 4
Анжелик Барбера
В хорошую погоду и если Эльза была спокойна, сестры валялись на травке посреди большого сада. Лола смотрела на крошечные белые стрелки, которые пыталась ловить сестра. Зачем они устремляются в небо? Там что, есть другой мир, где царит невесомость? Может, там у Жана Баратье перестала бы кружиться голова? Отец Лолы никогда не поднимал глаз. Он торговал землей, камнем, участками, стенами. Открывал деревянную калитку между двумя шарообразными туями и спускался по извилистой дороге к Марне. Широкая изумрудная река медленно текла вдоль берегов. Жан Баратье забрасывал удочку, не надеясь на хороший улов: поплавок покачивался, только когда он поднимал руку с фляжкой ко рту, чтобы сделать глоточек. Два. Три. Сначала он брал с собой фляжки, потом перешел на бутылки и скоро потерял контроль, а за ним и жизнь. Лоле было пятнадцать, Эльзе – девять.
– Папа! Папа! Папа!
Младшая сестра продолжала ставить на стол прибор для отца. «Особенный» мозг Эльзы попросту не воспринимал такого явления, как опоздание или несчастный случай, и Лола иногда завидовала ей. В конце года она провалила экзамены и не поступила в лицей. Мать утешала ее:
– Не огорчайся, детка, ничего страшного не случилось. Главное – не терять присутствия духа и не сдаваться.
Больше Жеральдина ничего не добавила, но Лола и без слов поняла, что́ хотела внушить ей мать: «Твой отец сдался, погрузился в липкую трясину уныния и не позвал на помощь. Не совершай ту же ошибку…»
– Я всегда буду рядом, доченька, не сомневайся, только не забывай, что мне тоже нужна помощь.
Лола повторила год, сдала экзамен на степень бакалавра
Через три года Наташе взбрело в голову пройти конкурс в
– Присоединяйся, вдвоем веселее!
Они записались и прошли. В детстве Лола часто смотрела на самолеты в небе, но никогда не думала, что летать – значит преодолевать время, не оглядываясь назад. Она ни за что не ввязалась бы одна в столь безумное предприятие, впрочем, в профессии бортпроводницы не было ничего экстравагантного, напротив, ею управляли точные, конкретные правила.
Мир теперь находился на расстоянии вытянутой руки. Когда-то давно Жан Баратье купил для дочери квартиру в Париже, сказав, что со временем она вырастет в цене.
– Париж – Нуазьель, двадцать семь минут на
– Ты прекрасно знаешь, что я не люблю удить рыбу.
– Ничего, сделаешь вид – ради меня.
– Бери с собой Эльзу!
– Твоя сестра ненавидит зверей. А рыб еще сильнее.
– Папа!
– Ты неблагодарная свинюшка.
Ее отец умел говорить слова, которые запоминались надолго. Потом они, конечно, улетучивались, как белый хвост реактивного самолета высоко в небе, но иногда вдруг всплывали на поверхность. Обледеневшие и белые. Безмолвные и вечные, как воспоминания о жесте.