Читать «Мосты в бессмертие» онлайн - страница 181
Татьяна Олеговна Беспалова
– Кто там? – спросил чужой, надтреснутый тенорок.
– Поросенок в клети бузит. Не волнуйся, служивый, – отвечал дед Серафим.
Голоса доносились из-за угла курятника, оттуда, где плетень вплотную подбирался в беленой стенке сарая.
Гаша насторожилась. Дед Серафим разговаривал с незнакомцем, опасливо понижая голос почти до шепота, время от времени повторяя, будто припев длинной песни:
– Да опусти ж ты автомат, безоружен я! Не тыкай в грудь! Я безоружен!
– Рота эсэсовцев, говоришь?
– Рота, не больше! Да и то, тут-то в Горькой Воде, более взвода за раз не ошивается. Остальные – по хуторам рассредоточены. Да опусти ж ты автомат…
– А сам ты кто? По виду – не простой человек…
– Да я, брат, проще валенка…
– Только не в валенки обут, в сапоги хорошие. И морда сытая!
– Не тыкай в грудь, автоматом-то! Отпусти – я тебе харчей вынесу. Правда, путное все подъели, но картошка есть, свежесваренная.
– Харчей добыли, сыты, с боем взяли тут неподалеку… Мы уж и речей напутственных наслушались, и харчей хороших отведали. И пути назад нам нет. По ту сторону Миуса товарищ майор и заградотряд, – был ответ. – А впрок нашему брату только патроны нужны, и гранаты… Я оставлю тебе пару гранат. Поможешь?
– Что же я могу с парой-то гранат?
– Там склад, под горой, по-над речкой. Взорвать бы…
– Парой гранат? – усмехнулся дед Серафим. – Откуда ты такой прыткий? Почему без лычек? Или разведчикам знаки воинского различия не полагаются? Да убери ж ты автомат! Побойся Бога!
– Штрафбатовец я, батя. Ворье, то бишь. Кровью смываю многие вины перед отечеством. Но ты-то еще виноватей, не так ли? Потому как предатель…
– Автомат-то убери, судья присяжный!
– На складе-то мины, заряды детонируют и тогда…
– …и тогда сюда сбегутся каратели со всей округи и перевешают каждого десятого. Ты передавай командиру своему, что, коли через Горькую Воду надумает венгров гнать, мы поможем. А гранаты давай, давай…
– Прощай, отец. Если что – помни. Наш майор строгий человек. К стенке поставит запросто, по-свойски, а потому гранаты куда надо запузырь.
– Ступай. Мы уж пуганы… Повсюду стояли, и у стенки тож.
Затрещали, заходили ходуном жерди плетня, что-то тяжело грянулось о землю, звякнуло железо. Гаша увидела фигуру человека, кравшегося вдоль плетня с автоматом в руках. В ватнике, ушанке и подшитых кожей валенках, перепоясанный широким ремнем, он отличался от мужского населения Горькой Воды разве что возрастом – не юн, не стар, не убог, не искалечен и при всем том – мужчина.
Вот он поравнялся с Гашей, вот замедлил движение, завертел головой.
Гаша испуганно присела на корточки, скрылась за прутьями плетня. Неужто заметит?
– Вставай! – услышала она голос. Гаша посмотрела наверх. Голова в ушанке набекрень ясно виднелась над плетнем на фоне светлеющего неба.
– Эх, баба! – сказала голова.
Гаша перекрестилась.
– Зачем ты тут? – она снова вздрогнула, услышав голос деда Серафима. Сильная рука приподняла ее за шиворот и поставила на ноги.
– Я уже видела их раньше, – едва слышно прошептала Гаша. – Шныряют повсюду…
