Читать «Мелодия» онлайн - страница 5

Но сегодня, насколько об этом мог судить Бузи, пришедшие поживиться были слишком маленькими, уверенными в себе и шумными – нищие такими не бывают. Он знал, что бесполезно разбивать костяшки пальцев об оконную раму в надежде распугать этих гостей. В лучшем случае несколько влажных и настороженных лиц (если, конечно, у животных есть лица) повернутся в сторону звука и продолжат рыться в отбросах. Но по существу он будет проигнорирован. Он даже не заслуживал того, чтобы показать ему клык. Раздраженный стук стариковской кости по окну был не тем языком, который мог их обеспокоить. Еда была важнее страха.

«Купи себе дробовик», – не раз советовал ему племянник; его племянник Джозеф по линии жены и человек щедрый в том, что касается советов. «Продавай, дядюшка, – говорил он. – Этот дом слишком велик для одного». Или: «Почему бы тебе летом не пускать постояльцев? Если ты, конечно, не добиваешься того, чтобы у тебя в доме стоял спертый воздух». Или: «Ты должен найти себе честную горничную». Джозеф понятия не имел, как его дядюшка надеялся доживать свои дни, да и не хотел иметь. Джозефу дробовики нравились, а потому должны были нравиться всем. А Бузи, как он любил говорить друзьям, поклонникам и журналистам, которые посещали его дом, был – по крайней мере, с тех пор когда обнаружил микрофоны – одним из «голубков природы». Алисия часто его так называла – Голубок Шансона, Певец с Крылатым Голосом (оба титула использовались для гастролей и его записей). Она говорила, делая это, на его взгляд, слишком часто, что он не «ор фей», а Орфей; и он, автор изящных песенных текстов, не мог одобрять таких аляповатых словесных вывертов, независимо от того, кто был их автором, пусть даже и обожаемым. Он был Певцом Счастья, как будет сказано в некрологе, который напечатают после его смерти. Низкие ноты Бузи были его «успокоительными средствами» и «афродизиаками». Его репутация – даже его самовосприятие и его тщеславие – покоились на кажущемся спокойствии и самообладании. Его достоинство было доказано его скромностью. Так что Бузи никак не мог быть человеком – как бы его ни потревожили, – который открыл бы окно и выставил оружие в ночь, уже не говоря о том, чтобы обеспокоить соседей выстрелом, а тем более навредить кому-нибудь.