Читать «Мелодия» онлайн - страница 14

– Коты или собаки, – сказала она наконец. – Так или иначе, тебе нужны инъекции.

– Зачем?

– Укусы, слюна, вирус. От столбняка для начала. И, конечно, от бешенства. А теперь вытяни губы. Дай-ка я тебе их почищу. Я могу тебе доверять – ты не укусишь меня своим бешеным зубом?

Бузи подумал, что он бы на ее месте доверять ему не стал.

Терина с семейной тщательностью исполняла роль брюзгливой медсестры, обращаясь с пациентом как с ребенком. Бузи воспользовался предоставившейся ему возможностью, по крайней мере, не стал ей противиться: пока она залечивала раны, он сел прямее на стуле и уперся руками в ее бедра. Ее изящный, крепкий торс придал ему устойчивости. А когда она наклеила на худшие из ран лейкопластыри, он уперся лицом в ее живот и испустил вздох, который выражал скорее томление, чем передавал горесть или боль. От запахов у него перехватывало дыхание, и не только от запаха Терины, который был почти неотличим от запаха его жены, но и от паров карболового обеззараживающего средства, которое она использовала, и это – по причинам, на которых он не желал останавливаться, – он счел провоцирующим коктейлем своих сексуальных воспоминаний.

Бузи можно было простить его необычную слабость. Эта ночь захватила его в свой поток, выбросила на камни, выбила из колеи. Он не мог заставить себя отпустить ее. Он не мог заставить себя отказаться от безрассудства. Два года прошло с того дня, когда он прикасался к женщине, прижимал к себе. Он был в таком возрасте (и до сих пор остается, говорит он, несмотря на мои пустые протесты), когда большинство его знакомых предпочитают вежливо пожать ему руку, чем обнять при случайной встрече, как это, кажется, происходит у молодых, или поцеловать в щеку, как это принято. Что говорить, в последний раз он обнимал женщину на кремации и панихиде Алисии, и опять же той женщиной была Терина. Ее объятия, ее поцелуи, однако, были не более чем обязательными в такой ситуации и естественными между свояченицей и вдовцом. Все пришедшие на похороны смотрели на нее, оценивали, конечно. А как иначе? Ему казалось, что одета она была так искусно, так хитроумно: в нечто не совсем синее и не совсем черное, смесь скорби, уважения и изящества, что было скромно и одновременно подозрительно. Он до сих пор помнил, как позвякивали ее сережки – как его персидский колокольчик на двери в кладовку, когда при виде катафалка в дальнем конце тополиной аллеи она взяла его под руку, наклонилась к его голове и прошептала что-то утешительное. После этого он с трудом мог сосредоточиться на том, что говорил оратор, и не смотреть на нее, как мальчишка, которому снятся сны наяву. Будь Алисия жива, стой она здесь, она сказала бы: «Терина снова берет первое место. Лучшая кобыла на выставке», но без малейшей ревности или негодования. Обе сестры были довольны быть тем, кем они были, – Телом и Сердцем.

Но Алисия, вероятно, не была бы довольна, если бы увидела эту немую сцену на кухне ее виллы, две чуть покачивающиеся фигуры через несколько часов после нападения неизвестного существа. Бузи уже пора было отпустить ее, Алисия заметила бы, что его рука обхватывала сестру за талию, что его нос уткнулся в ее грудь. Это всего лишь нежность, говорил он себе. Но Терина яснее представляла себе, что происходит. Это было своеобразное приятное подтверждение того, что, несмотря на возраст, – они с Бузи были почти ровесниками, чуть не день в день, – у некоторых мужчин она еще вызывает желание. Она обнаружила, что в основном это женатые мужчины. По правде говоря, она изо всех сил старалась быть привлекательной – не только хорошо одевалась, но и принимала меры, чтобы не выглядеть старой, выдерживала нечто среднее между жеребячьей худобой, непривлекательной в женщине за шестьдесят, и женской полнотой, той полнотой, в которой была виновата Алисия и которую она, старшая сестра, считала уступкой возрасту. Помогали, конечно, и духи. И косметика. Но самыми большими ее помощниками были жакеты, платья и туфли. Мода была ее латами, защищавшими ее от внешнего мира.