Читать «Мелодия» онлайн - страница 112

Неприязнь Субрике к брокеру Пенсиллону не уменьшалась с вечера дебюта Седрика в саду, скажем об этом такими словами. Однако он сдерживался и в своих колонках и сообщениях не называл его «Пиноккио», хотя этот ярлык напрашивался сам собой. Считается, что журналист должен быть аргументированным и объективным. Однако Субрике не мог забыть драку в шатре тем вечером, когда мистер Ал оказался стерт с карты, обмен ударами и его унижение перед соблазнительными коленями Катерин Пенсиллон.

Она исчезла в тот вечер, как только Седрик завершил первую часть своего импровизированного концерта, а потому у Субрике не было возможности реабилитироваться. Целый час после перерыва он не сводил взгляда с ее пустого места, убежденный в том, что сам виноват в ее раннем исчезновении – фактически бегстве, – хотя те слова, которые он успел ей сказать тогда и вообще, были безобидными и профессиональными: «Я бы хотел взять у вас интервью». Он пользовался этой фразой тысячи раз и не всегда с целью соблазнения. И все же он понимал, что поставил ее в неловкое положение, а потом, когда в шатре началась ужасная заваруха, она оттуда исчезла.

Субрике не мог не связывать два этих события и не желать – нет, не принести извинения, а спасти лицо. Ему пришлось возвращаться в свое отвратительное жилище и к неблагодарному коту, пребывая в самом черном из своих настроений. В тени ратуши, на аллее, которая ведет к бульварам и барам, откуда-то сзади появился человек и нанес Субрике удар по голове чем-то не столь твердым, как стекло, или камень, или даже дерево, а потом бросился бежать вперед. Удар не нанес ему никаких повреждений, но он был шоком, покушением, главным образом на его самооценку. Покушавшийся был молод и беден. Он явно – судя по прыжкам его бега – считал свой поступок шуткой, оплаченной дерзостью, профинансированной, возможно, Пенсиллоном: «Я тебе плачу, чтобы ты шарахнул по черепу этого типа, но не слишком сильно, чтобы он не стал вызывать полицию». Субрике после концерта не раз задумывался об этой истории. Теперь, когда появился проект «Роща», он мог отомстить за оскорбление. Он решил делать все, что в его силах, чтобы остановить этого воротилу и его строительные махинации, но при этом самому рядиться в одежды всего лишь Благородного спасителя леска.

Но борьба была нелегкая. Многие его статьи выхолащивались или делались безжизненными. Редактор не мог допустить, чтобы его еженедельный журнал наживал себе слишком много врагов в среде того класса, к которому принадлежали его влиятельные читатели или инвесторы. «Рощу» невозможно было атаковать политически или как свидетельство еще большего неравенства, проявлявшегося в том, как в нашем городе относились к беднякам и как прикрывали и защищали богатых. Архитекторов нельзя было подвергать критике за то, что они работали только на богатых и влиятельных. Ни один город не будет процветать, если не идет навстречу богатым и привилегированным, как не будет процветать и никакой журнал.