Читать «Маленькая рыбка. История моей жизни» онлайн - страница 200

– Знаешь, хорошо, что ты говорил со мной о сексе, – сказала я.

Секс был самой легкой темой для беседы с ним. «Когда ты вставляешь вагинальный колпачок, – наставлял он меня в старшей школе, – у тебя есть время на себя. Время подумать еще раз, чего ты хочешь». Он не требовал, чтобы я принимала таблетки, и не беспокоился в открытую, что я могу забеременеть, а показывал, что доверяет мне, считает меня благоразумной, даже мудрой.

– Ты никогда не пытался меня пристыдить, – сказала я.

– Да. Да! – воскликнул он.

Он едва сдерживал себя: он сидел рядом со мной, и его тонкие ноги беспокойно двигались. Мотор в машине был заглушен – мы уже приехали к суши-бару в торговом центре.

– К этому я и стремился, – сказал он. – И знаешь что? Я был первым человеком, которому ты рассказала, что потеряла девственность! – воскликнул он. – Это было здорово. Так много для меня значило.

А я и не вспомнила, если бы он не сказал.

– Я знаю тебя лучше, чем девочек, – сказал он, когда мы вышли из машины и направились к ресторану. Я не знала, что ответить: меня ошеломило это утверждение, ведь я познакомилась с ним так поздно, а они знали его всю жизнь. Это не могло быть правдой, так я решила.

Вечером я зашла к нему в спальню наверху – он пересматривал старые серии «Закона и порядка». Он отрывисто спросил, не поднимаясь с постели:

– Собираешься обо мне написать?

– Нет, – ответила я.

– Хорошо, – произнес он и снова уставился в телевизор.

Мама заболела – синуситом, но мы не сразу распознали его. Она неважно чувствовала себя, поэтому не ходила на работу, и ей нечем было платить ренту. Дом на Аламида-да-лас-Пулгас она продала несколько лет назад, против моей воли, а на вырученные деньги жила и путешествовала, пока они наконец не закончились. В отчаянии я позвонила родителям подруги из «Нуэвы», и те разрешили маме несколько месяцев пожить в их пустующем доме в Сан-Франциско. Другие друзья ссудили денег, чтобы оплатить операцию – от нее мамина щека раздулась, будто ее ужалила пчела.

Несколько недель спустя я навестила отца в больнице в Мемфисе, ему только что пересадили печень. Он оказался там, потому что у них был донорский орган. Они с Лорен прилетели туда поздно вечером на частном самолете. Однажды, когда ему нужно было в туалет, медсестра попыталась выпроводить меня из палаты.

– Она может остаться, – сказал отец и при мне помочился в пластиковую утку под больничным халатом, не прекращая нашего разговора – будто и секунды не мог провести без меня. Его палата состояла из двух комнат: в одной стояла кровать, а другая была чем-то вроде маленькой приемной, там были диван и пластиковые стулья с металлическими ножками, как в начальной школе. Чтобы посидеть у кровати отца, нам приходилось постоянно передвигать стулья, с лязганьем отталкивая из прохода лишние. Когда мы все – я, мачеха, тетя – сидели в той комнатке со стульями, отец вдруг стал задыхаться, его лицо побагровело. Мы запаниковали, пытаясь разобраться, что случилось. Я нечаянно глянула вниз и с ужасом обнаружила, что ножка моего стула передавила его трубку с кислородом. Я дернула стул в сторону, и он снова задышал.