Читать «Лихолетье Ойкумены» онлайн - страница 179

Афинянин вновь заслонился ладонью.

Время пошло! В прошлом году после этих слов начались вопли и перебранка. Никто ни с кем не соглашался, даже могучий голос царя тонул в криках, и дело мало-помалу кончилось потасовкой. В позапрошлом году, кстати, произошло то же самое…

Старый обычай, давно описанный этнографами, побывавшими на Востоке. Он не стал даже упоминать о нем в прошлом письме Гиерониму. Сейчас прозвучит имя того, кто удостоин чести, плодородия и удачи ради, прилюдно покрыть местную жрицу полей, особу, кстати сказать, немолодую и малоприятную. Если она останется довольна исполнителем – а следить за актом станут десятки любознательных, ни единой подробности не пропускающих глаз! – значит, и земля в этом году щедро отблагодарит детей своих.

Человек и земля. Мужчина и женщина. Самец и самка.

И похотливые приохивания, как символ единения смертных с божествами…

Фи, как грубо! Архиомерзительно!

Символы символами, но стыдно подумать, что здесь, под самым боком у Эллады, в середине просвещенного пятого века от начала игр в Олимпии, буйным цветом расцветает подобная азиатчина, отвергнутая в таком, безыскусно понимаемом виде даже и наиболее прогрессивно мыслящими жрецами Месопотамии, где, если верить Медону Эфесскому, и зародилась во время оно эта дичь…

Лишь племена, недалеко ушедшие от абсолютных троглодитов, воспринимают богов так, какими видят их эти взрослые и опасные дети, не способные осознать ту опасную истину, что Олимпийцы суть лишь обобщения, условные обозначения человеком тех надмирных движущих сил, что недоступны пока что его пониманию…

Совокупляться же с недоступным пониманию? Увольте.

Хотя, если посмотреть с другой стороны, редкая женщина в этом мире пониманию доступна. Что никак не мешает нормальному человеку в меру сил совокупляться с женщинами.

Но ведь женщины не есть надмирная сила!

Улыбнувшись забавному парадоксу, Киней припомнил, что встречал в старых, скверно сохранившихся свитках – да хотя бы и в эпитомах того же Медона! – упоминания о подобных обрядах, бытовавших некогда, задолго до Троянской войны, и у эллинов, особенно – ахейцев. Что ж, возможно, так оно и было.

Было и прошло.

Что лишний раз свидетельствует о том, что Эллада созрела и вознеслась над иными народами Ойкумены…

Припомнилось прошлогоднее. Сановитые архонты, никому не прощающие обид и важные, как фазаны, дрались, катаясь по замызганному полу, рвали у друг дружки клочья волос из бород и постыдно визжали…

Ради чего, собственно?

Какой особый почет и какая выгода в том, что бычок именно из твоего племени заставит стонать, и закатывать глаза, и дважды, трижды, четырежды обмякать без сил похотливую, специально обученную телку?

На взгляд человека разумного и просвещенного, логикой тут и не пахнет.

А вот поди ж ты…

В густой, как медовая патока, тишине царь Главкий называет заветное имя: