Читать «Крампус, Повелитель Йоля» онлайн - страница 2

Под колесами захрустел присыпанный снегом гравий: Джесс свернул с Третьего шоссе на дорожку трейлерного поселка Кингз-Касл. Около месяца назад Джессу стукнуло двадцать шесть, и был он высоким, худощавым, с темными волосами и бачками, которые явно пора было подровнять. Постукивая своими длинными пальцами – то что надо, для гитариста – по зажатой между коленками бутылке «Wild Turkey», он медленно катился между трейлерами, припорошенными снегом, мимо видавших виды пластиковых Сант и снеговиков, мимо пенопластового оленя Неда Бернетта, заодно служившего хозяину мишенью. Олень висел вниз головой на качелях Недова парнишки, будто ожидая, чтобы его освежевали, а к его носу Нед прикрутил красную лампочку. Джессу это казалось забавным – первые раза два, – но бедняга Рудольф висел так со Дня Благодарения, и шутка успела несколько обрасти бородой. Кое-где в окнах торчали жалкие пластиковые елочки, подсвечивая огоньками жалкие комнатушки, но в общем и целом в трейлерах Кингз-Касла царила темнота – их обитатели либо нашли себе местечко повеселее, либо вовсе решили не напрягаться. Джессу не хуже других было известно, что для округа Бун настали нелегкие времена, и праздновать многим было особо нечего.

Пикап перевалил через пригорок, и впереди показался двойной трейлер старушки Милли Боггз, обнесенный белым штакетником и пластиковыми цветами в горшках. Милли была владелицей Кингз-Касла, и, смотрите-ка, она опять выставила свой пластиковый вертеп между подъездной дорожкой и помойкой. Иосиф упал, внутри у Марии не горела лампочка, но малютка Иисус сиял изнутри во все двести вольт (по догадке Джесса), имея при этом довольно радиоактивный вид. Миновав вертеп, Джесс съехал вниз, под уклон, и затормозил возле маленького фургончика, стоявшего среди сосен.

Когда Милли отдавала ему ключи от трейлера, то назвала хибару «временной мерой», потому что, как она выразилась, «никто не должен жить подолгу в такой теснотище». Джесс заверил ее, что это всего на пару недель, пока они с Линдой – его женой – не разберутся между собой.

Это было уже почти два года назад.

Заглушив мотор, Джесс поглядел на трейлер.

– Ну, с Рождеством, – открутив у бутылки крышку, он как следует хлебнул виски, утер рот рукавом куртки и сделал приветственный жест бутылкой в сторону трейлера. – А вот мне, например, все по хрен.

Вдоль крыши тянулась одна-разъединственная гирлянда. Джесс, как и всегда, не потрудился снять гирлянду после очередного Рождества, и все, что нужно было теперь сделать, дабы приобщиться к праздничному духу – это воткнуть вилку в розетку. Вот только все лампочки давно перегорели, за исключением одинокого красного огонька прямо над дверью. Лампочка то загоралась, то гасла опять, подмигивая, зазывая его в дом. Джессу в дом не хотелось. Ему не хотелось опять сидеть на жеваном, старом в полосочку, матрасе и пялиться в обшитую дешевыми деревянными панелями стенку. Было у него такое свойство: видеть среди сучков и разводов на дереве лица – печальные лица, истерзанные страданием лица. Там, в доме, он не мог притворяться, не мог прятаться от того факта, что вот еще одно Рождество, которое он проводит в полном одиночестве. А человек, который проводит Рождество в одиночестве, в этом мире один, как перст, это каждому ясно.