Читать «Конец конца Земли» онлайн - страница 21

Тот, кто заявляет: «Птиц, конечно, жаль, но главное – люди», тем самым косвенно утверждает один из двух постулатов. Например, имеет в виду, что люди ничем не лучше прочих животных: закоренелые эгоцентрики, движимые генами эгоизма, мы не остановимся ни перед чем, чтобы передать эти гены потомству и жить в полное свое удовольствие, те же, кто не принадлежит к роду человеческому, пусть катятся ко всем чертям. Такого мнения держатся циничные реалисты, для кого забота о существах других видов – лишь раздражающая форма сентиментальности. Возразить им нечего: подобное убеждение вправе разделять каждый, кто готов расписаться в безнадежном своем эгоизме.

Однако у фразы «главное – люди» может быть и противоположный смысл: наш вид, как никакой другой, достоин того, чтобы монополизировать мировые ресурсы, поскольку мы отличаемся от других животных, у нас есть разум и свобода воли, способность помнить прошлое и определять будущее. Подобная точка зрения распространена как среди верующих, так и светских гуманистов, и, как и первую, ни подтвердить, ни опровергнуть ее невозможно. Однако в связи с этим возникает вопрос: если мы несравнимо ценнее прочих животных, не должна ли наша способность отличать добро от зла и сознательно жертвовать толикой собственного удобства ради большего блага делать нас восприимчивее к требованиям природы, а не наоборот? Не подразумевает ли уникальная способность столь же уникальной ответственности?

Оказавшись в лесу где-нибудь в Юго-Восточной Азии, вы услышите, а потом и почувствуете, как отдается в груди низкий мерный свист. Его легко принять за шум ветра, на самом же деле этот звук производят крылья больших индийских калао, слетающихся на плодовые деревья. У птиц массивные желтые клювы и крепкие белые ноги; калао смахивают на гибрид тукана с гигантской пандой. Они перебираются по дереву, едят фрукты, и вдруг чувствуешь, как на глаза наворачиваются слезы от редчайшего из чувств: чистой радости. Ни наша собственность, ни желания тут совершенно ни при чем. Мы просто любуемся великолепными птицами, которым нет до нас никакого дела.

Красота и ценность птиц обусловлены их абсолютной инаковостью. Они всегда среди нас, но не одни из нас. Это еще один доминирующий вид, который произвела эволюция, и их совершенное к нам безразличие должно бы служить отрезвляющим напоминанием, что мы отнюдь не мера всех вещей. Истории, которые мы сочиняем о прошлом и воображаем о будущем, суть ментальные конструкты, без которых птицы прекрасно обходятся. Птицы живут исключительно настоящим. И в настоящем, невзирая на то, что наши кошки, окна и пестициды каждый год убивают миллиарды их собратьев, а некоторые виды, в частности на океанических островах, исчезли навсегда, их птичий мир жив-живехонек. В каждом уголке земного шара, в гнездах с грецкий орех и со стог сена, птенцы проклевывают скорлупу и рвутся к свету.