Читать «Конец конца Земли» онлайн - страница 115

В шесть часов вечера кают-компания наполнилась снова, на этот раз плотнее: предстояла кульминация всей поездки – показ слайд-шоу, в которое всех пассажиров призвали внести вклад: по три-четыре лучших изображения. Фотоинструктор, проводивший показ, заранее извинился перед всеми, кому не понравятся песни, выбранные им для саундтрека. Музыка – «Here Comes the Sun», «Build Me Up, Buttercup» – безусловно, не помогала. Но и шоу как таковое подействовало на меня удручающе. Было ощущение умаления, которое всегда у меня вызывает наша культура изображений: сколь бы искусно ни нареза́ли жизнь, превращая ее в череду снимков, сколь бы близки между собой по времени эти снимки ни были, всякий раз эта череда главным образом говорит мне о том, что в нее не вошло. Кроме того, приходилось с печалью констатировать, что три недели обучения под эгидой «Нэшнл джиогрэфик» не породили присущую журналу и телеканалу «Нэшнл джиогрэфик» свежесть взгляда. Было болезненное общее впечатление примитивной идеализации. Слайд-шоу претендовало на то, чтобы отразить приключение, которое мы пережили как единая общность, подобная группе Шеклтона. Но у нас не было долгой антарктической зимы, нам не пришлось жить месяцами на тюленьем мясе. Вертикальные связи между персоналом и пассажирами устанавливались слишком настойчиво, чтобы поощрять укрепление горизонтальных отношений. Слайд-шоу казалось поэтому любительской рекламой «Линдблада». Идеализаторский контекст испортил даже те фотографии, которые должны были бы что-то для меня значить, как значат все непрофессиональные снимки, запечатлевающие то, что мы любим. Когда брат в частном порядке показал мне сделанную им фотографию Криса и Ады в шлюпке (Крис неубедительно изображает страшное недовольство, Ада улыбается от души), она оживила во мне радость от знакомства с ними в этой поездке. Снимок был полон значения – для меня. Стоит загрузить его на линдбладовский сайт, и его значение сведется к рекламе.

Так в чем же был смысл поездки в Антарктику? Для меня, как выяснилось, в том, что я окунулся в мир пингвинов, испытал восторг перед пейзажами, подружился кое с кем, добавил тридцать одну птицу к своему общему списку и почтил память дяди. Оправдывает ли это денежную трату и расход углерода? Предоставляю вам судить. Как бы то ни было, слайд-шоу по-своему оказало мне услугу – тем, что привлекло мое внимание ко всем несфотографированным минутам на борту, когда я был жив: ведь насколько лучше терпеть скуку и стужу, вглядываясь в морскую даль, чем быть мертвым! Сходную услугу оказала мне и прогулка по городу следующим утром, когда «Орион» причалил в Ушуая и мы с Томом отправились бродить по улицам сами по себе. Я обнаружил, что после трех недель на «Орионе», когда меня каждый день окружали одни и те же лица, я стал остро восприимчив к любому лицу, которого там не было, особенно к лицу молодому. Я готов был обнять каждого юного аргентинца, какого встречал.