Читать «Горшок золота» онлайн - страница 68

– Встрянь сейчас же, Шон, – встревоженно проговорил сержант.

Шон принялся лопотать с поразительной прытью и зычным голосом:

– Кошки, бывает, жрут своих же котят – а бывает, что не жрут. Кошка, сжирающая своих котят, – бессердечная тварь. Я знавал кошку, которая ела своих котят, – у нее было четыре ноги и длинный хвост, и она всякий раз, как съест котят своих, дуреет. В один прекрасный день я убил ее самолично, молотком, потому как не выносил ее запах и не мог…

– Шон, – сказал сержант, – можешь о чем-нибудь другом говорить, а не о кошках и собаках?

– Дык я ж не знаю, о чем говорить, – ответил Шон. – Я тут прею, чтоб угодить, вот как есть. Если скажете мне, о чем толковать, я уж расстараюсь.

– Болван ты, – печально молвил сержант, – не быть тебе констеблем никогда. Похоже, я уж скорее буду этого вот слушать, чем тебя. Ты его хорошо сейчас держишь?

– Так и держу, – ответил Шон.

– Ну тогда шире шаг, и тогда, может, мы доберемся до казарм нынче ж ночью, если у этой дороги вообще есть конец хоть где-то. Что это было? Ты слышал шум?

– Ни звука не слыхал, – сказал Шон.

– Мне показалось, – проговорил другой полицейский, – что я слыхал, будто кто-то возится в зарослях у обочины дороги.

– Это-то я и слышал, – сказал сержант. – Может, хорь. Черт бы драл, вот бы уже выбраться из этих мест, где не видно дальше собственного носа. Теперь-то слыхал, Шон?

– Слыхал, – ответил Шон, – человек какой-то в зарослях есть, от хоря другой шум – если вообще бывает.

– Держитесь покучнее, бойцы, – велел сержант, – и шагайте дальше; если там кто и есть, пусть своей дорогой идет.

Не успел он договорить, как послышался внезапный топоток, и четверку полицейских тут же окружили со всех сторон и принялись колотить палками по рукам и ногам.

– Дубинки наголо! – взревел сержант. – Держи этого человека хорошенько, Шон.

– Буду держать, – отозвался Шон.

– Встаньте вокруг, все остальные, и лупите по всему, что приближается.

Нападающие не издавали ни звука – доносился лишь торопливый шорох шагов, посвист палок, когда рассекали они воздух, или резко плюхали по телу, или же стукались друг об друга, да задышливое пыхтенье многих людей, а вот четверо полицейских шумели и, молотя дубинками во все стороны, со свирепой увлеченностью кляли тьму и своих обидчиков.

– Отпусти! – вдруг заорал Шон. – Отпусти – или я тебе черепушку расколочу! Кто-то оттаскивает от меня узника – и я свою колотушку обронил.

Дубинки полицейских применялись так ожесточенно, что противник удалился столь же быстро и таинственно, как и возник. Всего пара минут лихорадочной бестолковой стычки – и вот уж вернулась безмолвная ночь, без единого звука, помимо неспешного потрескивания ветвей, шелеста листьев, что качались и замирали, да тихого плача ветра вдоль дороги.

– Идем, – сказал сержант, – лучше нам выбраться отсюда поскорее. Есть кто раненый?

– Я поймал одного врага, – сказал Шон, отдуваясь.

– Кого-кого ты поймал? – переспросил сержант.

– Одного из них, и он вертится, как угорь на сковородке.

– Держи его крепче! – воодушевленно воскликнул сержант.