Читать «Горшок золота» онлайн - страница 66

– Он все еще впереди, – ответила она, – минут десять до него по дороге, не пропустите – там небо видно в просвет между деревьями, и тот просвет – как раз ваш поворот.

– Спасибо вам, достопочтенная, – сказал сержант, – нам пора, топать и топать еще, пока удастся нынче поспать.

Он встал, встали и его люди, и тут вдруг парень заговорил шепотом.

– Мама, – молвил он, – они собираются повесить этого человека. – И разразился слезами.

– Ой, тихо, тихо, – сказала женщина, – эти-то люди ничего поделать не могут. – Тут же пала она на колени и распахнула объятия. – Иди к маме, кровиночка моя.

Мальчик бросился к ней.

– Они его повесить хотят! – рыдал он высоким тоненьким голосом и неистово вцеплялся ей в руки.

– Ну же, ну же, мальчонка, – вмешался сержант, – давай-ка не сильничать.

Мальчишка внезапно развернулся и набросился на сержанта с поразительной свирепостью. Вцепился полицейскому в ноги и давай его кусать, пинать и бить. И до того лютым было это нападение, что сержант попятился, уперся в стену, а затем оторвал от себя мальчика и швырнул его через всю комнату. В тот же миг на сержанта, рыча от ярости, ринулись псы; одного сержант пнул в угол, откуда собака выскочила вновь, ощетинившаяся, красноглазая; вторую собаку схватила женщина и через несколько суматошных минут совладала и с первой. Под кошмарный вой и зубной щелк полицейские выкатились вон и захлопнули за собой дверь.

– Шон, – взвыл сержант, – хорошенько ли ты держишь того человека?

– Хорошенько держу, – ответил Шон.

– Если он сбежит, я тебе потроха отшибу, имей в виду! А ну ходу – и никаких больше проволо́чек.

Зашагали они по дороге в звенящем молчании.

– Собаки, – произнес Философ, – умнейший народ…

– «Народ», бабку мою за ногу! – воскликнул сержант.

– С зари эпох их разум и замечали, и описывали, а потому древние литературы изобилуют сведениями об их смекалке и преданности…

– Закроете вы уже пасть свою стариковскую? – сказал сержант.

– Не закрою, – ответил Философ. – У слонов тоже подмечены необычайный разум и преданность хозяевам; слоны способны и возводить стены, и нянчить ребенка – в равной мере и умело, и с радостью. Лошади в этом отношении также высоко зарекомендовали себя, а вот крокодилы, куры, жуки, броненосцы и рыбы не являют никакой примечательной приязни к человеку…

– Вот бы, – злобно проговорил сержант, – всех тварей этих запихнуть тебе в глотку, чтоб ты уже прекратил молоть языком.

– Неважно, – сказал Философ. – Мне не известно, отчего эти животные привязываются к человеку с нежностью и любовью, но вместе с тем способны сохранять свою первородную кровожадность: тогда как позволяют они своим хозяевам злоупотреблять собою по-всякому, друг с другом они дерутся охотно и не очень-то склонны сдерживаться, ведя какую-нибудь непонятную и бестолковую драку промеж себя. Не думаю, что до кротости их усмиряет страх, но даже в самом диком звере есть способность любить, какую недостаточно отмечают и которая, если уделить ей внимание большего разума, возвысит такого зверя до положения мыслящего – в отличие от разумного, и, вероятно, откроет нам общение исключительно благотворное.