Читать «Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц» онлайн - страница 213
Борис Акунин
Во время гатчинского прозябания близ Павла почти не было представителей большой знати. Вероятно поэтому братья князья Куракины, старший из которых, Александр Борисович, рос вместе с цесаревичем и даже называл его «Павлушей», после 1796 года оказались на высших постах, хотя государственными талантами не обладали. Обоим к тому же покровительствовала фаворитка Нелидова.
Александр стал вице-канцлером, но приносил столь мало пользы в иностранных делах, что, когда однажды запросился в отставку, Павел удивился: «Зачем же ему покидать место? Ведь он, и оставаясь на нем, ничто».
Второй, Алексей, был генерал-прокурором и тоже ничем не проявил себя на этой важнейшей должности.
Из-за явной неспособности Куракиных царь сильно охладел к старым приятелям и после ухода в 1798 году их благодетельницы Нелидовой снял обоих с занимаемых постов.
Таким образом, накануне рокового финала император остался без лично преданных ему людей. Их место занял новый фаворит Пален, заслуживающий более подробного рассказа из-за той роли, которую он сыграл в российской истории.
Барон Петр Алексеевич (вообще-то Петер-Людвиг) фон дер Пален был из курляндских немцев, только с 1795 года ставших царскими подданными, однако дворяне марионеточного герцогства давно уже служили в русской армии. Не был исключением и Пален. Еще в ранней юности он поступил в Конногвардейский полк, с отличием участвовал в турецких войнах и ко времени воцарения Павла, после 36 лет службы, занимал должность курляндского генерал-губернатора, удаленную от столицы, а стало быть от настоящей власти.
Алексей Аракчеев.
Поздним взлетом своей карьеры барон был обязан случайности – поначалу вроде бы несчастливой. В декабре 1796 года он готовился у себя в Риге торжественно встретить бывшего польского короля Станислава-Августа, но в это время в город въехал опальный Платон Зубов, следовавший за границу, и почетный караул по ошибке отсалютовал пышному кортежу, а генерал-губернатор повел себя с бывшим временщиком слишком вежливо. Об этой учтивости донесли императору, еще ее и преувеличив. Павел взбесился, назвал обращение Палена с Зубовым «подлостью» (это слово тогда означало раболепство) и уволил провинциального администратора с должности. Однако Павел, очень кичась своей справедливостью, довольно часто признавал свои ошибки и, бывало, вознаграждал несправедливо наказанных сверх всякой меры. То же случилось и с Паленом. Он сумел завоевать расположение Нелидовой и Кутайсова, те замолвили словечко – и в начале 1798 года пожилой отставной генерал вдруг становится инспектором кавалерии и командиром Конногвардейского полка, что позволяет ему постоянно общаться с государем.
