Читать «Двуглавый орел» онлайн - страница 177

Вскоре обороты двигателя упали, мы стали терять высоту. Судя по звуку, я предположил, что проблема в зажигании — во всяком случае, все цилиндры, похоже, работали, но так прерывисто, что двигатель дрожал и трясся, как бетономешалка. Что ж, ничего не поделаешь, оставалось только приземлиться и попробовать самостоятельно решить проблему, а потом снова подняться в воздух, прежде чем нас заметят. Я посмотрел вниз. По крайней мере, окрестные поля выглядели ровными — в основном, зелёные пастбища и несколько деревень. Я тронул Тотта за плечо и указал вниз.

Он кивнул, и через пару минут мы, сотрясаясь, снижались на самый длинный участок луга, какой мне удалось найти. Понимаю, что приземление на поле, на вражеской территории, кажется весьма рискованным, но полёты тогда были не похожи на нынешние, и аварийное приземление было таким обычным делом, что не заслуживало внимания.

Нашему "Бранденбургеру" с высокими колёсами, хорошо пружинящей опорой шасси и послепосадочным пробегом не длиннее футбольного поля была не особенно страшна вынужденная посадка — вообще-то, он, наверное, безо всякого ущерба смог бы приземлиться и на свежей пашне. Во всяком случае, ровное травяное поле, на которое мы приземлились, было во всех отношениях предпочтительнее изрезанного колеями и усеянного булыжниками участка бывшей пашни, торжественно именуемого лётным полем австро-венгерских ВВС Капровидза.

Когда мы снизились и хвостовая опора коснулась земли, я указал Тотту на тополиную рощицу впереди. Бледно-жёлтые крылья и хвостовой стабилизатор "Бранденбургера" резко выделялись на фоне земли, поэтому мне хотелось побыстрей перебраться в тень деревьев. Преследователи наверняка неподалёку, но я надеялся, что они будут разглядывать небо и не посмотрят вниз. Я всегда считал, что люди не склонны замечать то, чего не ожидают увидеть.

Перебраться под деревья оказалось очень плохим решением. Мы обнаружили это, как только аэроплан внезапно замедлил вихляющее продвижение по полю, а потом и вовсе остановился, хотя пропеллер по-прежнему вращался.

Я перелез через борт кабины, спрыгнул на землю, чтобы посмотреть, в чём дело — и по щиколотку увяз в мягкой, растоптанной скотом грязи. Мы вырулили на покрытый травой участок болота, и колёса аэроплана теперь погрузились в грязь до осей.

Тотт, как мог, увеличивал обороты двигателя, но ему не удавалось нас вытащить — мы застряли, как огромная муха, отчаянно жужжащая на липучке. Я прошлёпал по грязи к хвосту и подставил плечо под хвостовую опору, пытаясь уменьшить тормозящий эффект. Но колёса лишь глубже тонули в мягкой чёрной земле. Мы стали резать ветки, чтобы набросать под колёса, попробовали приподнять колеса с помощью рычага из большого сука, но всё бесполезно. Мы попали в ловушку, застряли на поле, глубоко в тылу врага, без надежды освободиться, если не сможем найти лошадей или грузовик, чтобы нас вытащили. Тотт выключил двигатель, а я прислонился к фюзеляжу, задыхаясь от усилий и вытирая лоб.