Читать «Якорей не бросать» онлайн - страница 225

Водоворот, что возник возле трала при всплытии, отбросил Пятнистого в сторону, и он, порыскав еще в мутной, обагренной кровью воде и подчиняясь инстинкту самосохранения, кинулся на спасительную глубину и едва увернулся от клюва альбатроса, что ракетой пронзил рядом с ним воду. Пятнистый ушел на глубину, чтобы уже никогда не увидеть ни Ее, ни Луфаря.

Как только трал начал всплывать на поверхность океана, на него обрушились тысячи птиц. Белыми молниями пронзали они воду, и та рыба, которой чудом удалось выскочить из трала, попадала в клюв альбатросов или чаек. Вода серебристо кипела от пузырчатых следов, что оставляли птицы, продолжая свой стремительный полет в воде. Огребаясь крыльями как веслами, они меняли направление, делали петли и настигали добычу. И чем выше всплывал трал, тем больше и больше ныряло птиц. Они безостановочно пикировали в воду, рвали рыбу из трала, устраивая потасовки, пронзительно кричали, хлопали крыльями... Началось пиршество.

Трал поднимался все выше и выше и вдруг, набирая скорость, выскочил с шумом и плеском на поверхность океана огромной толстой гусеницей, облепленной со всех сторон суетливыми и жадными птицами.

И рыбу опалило нестерпимым жаром необъятного чужого простора. Обожженный губительным солнцем, задохнувшийся в бесконечном воздушном пространстве, Луфарь еще чувствовал рядом Ее и в предсмертной агонии попытался защитить избранницу от этого яростно-жгучего мира.

Немигающими, вылезшими из орбит глазами Она смотрела на гибельно-жаркий и ослепительный чужой мир. Упругая, красивая и тяжелая, она теряла красоту и жизнь. В икре и пенистой молоке раздавленные тела Луфаря и Ее были еще рядом, и они отдавали последние токи жизни друг другу.

Трал вышел из воды, набитый до отказа. В нем ворочались, затихая уже, большие и толстые, как поросята, луфари.

Когда трал был поднят и вылит на палубу для шкерки, Луфарь был еще жив и видел, как над ним наклонилось странно-уродливое существо с безобразно длинным раздвоенным хвостом и тонкими длинными передними плавниками и с уродливо маленькой головой. Он не знал, что над ним склонился человек, и два черных внимательных, как у осьминога, глаза с интересом разглядывали его. Луфарь уходил из жизни и не слышал уже, как это существо сказало:

—    Гляди, какой красавец! В музей бы послать!

—    А рядом-то какая! — откликнулось другое такое же странное существо. — Кадр что надо!

Луфарь и Она лежали в месиве измятых, измазанных икрой и молокой сородичей, не успевших дать потомство, не исполнивших извечный закон продолжения жизни. В тот момент, когда они меньше всего заботились о своей безопасности, и настигла их беда. На них обсыхала неоплодотворенная икра, вяла, сжималась, лопалась, источая таинственный и святой жизненный сок; свертывалась молока, теряя жизненную силу и свое предназначение.