Читать «Ягоды бабьего лета» онлайн - страница 93

Мария Владимировна долгим взглядом, жалеющим и осуждающим одновременно, посмотрела в глаза дочери.

— Ладно. Поживем — увидим. Какая хоть она, Аня твоя?

— Беленькая, худенькая. Умница. Прекрасно вяжет.

— Вяжет? Уж больно не похожа на современных девиц.

— Она и вправду из другого века.

— Ну, ты расписала! Как в книжке! Золушка получилась.

— А ведь ты в точку попала. Золушка и есть!

— А ты, значит, добрая фея?

— Так и знала, что без сарказма не обойдешься. Мама, прошу тебя, не становись мачехой из этой сказки! Она и так натерпелась за свою короткую жизнь.

— Ну хорошо, — Мария Владимировна, поджав губы, встала с дивана и пошла на кухню. — Давай обедать!

Они сели за кухонный стол. Люба с аппетитом начала есть наваристый борщ.

— Как я соскучилась по твоей еде!

— Там, небось, всухомятку жила?

— Почему? В столовой питалась. Первое, второе — как полагается. Но твой борщ самый вкусный.

— Забыла тебе сказать. Память ты мне отшибла своей новостью. Заезжал к тебе Александр. Он по делам в Москве. Обещал сегодня вечером снова зайти.

— С чего вдруг такое внимание? Прямо с луны свалился. Странно. Вроде бы все выяснили…

— И чем он тебе не подошел? Симпатичный, работящий…

— Не знаю. Наверное, Москву на деревню не захотела менять.

— Ой ли? Небось, за Игорем своим ненаглядным на Северный полюс помчалась бы, если б позвал?

— Вот именно. Если бы позвал.

— Кстати, как хоть он здесь обживается? Ты бы съездила к ним, что ли. Я вчера звонила Владику — говорит: все хорошо. А что хорошего? Не пойму. В память так и не пришел. Гуляет, говорит, невдалеке от дома, телевизор смотрит, пока Владик на работе. Да Владислав разве все расскажет? Из него клещами не вытащишь подробности.

— А что про Стеллу слышно?

— Пока ничего. Идет следствие, скоро будет суд.

— Скоро?

— Так Владик сказал, не знаю.

— Не думаю, что скоро. Неужели Сенцов какие-то новые факты откопал?

— Наверное.

— Ладно, мамуля, спасибо за борщ. Побегу я в школу. Завуч, по всей видимости, меня убьет.

— А когда придешь-то?

— Часов в шесть-семь. Ну пока!

Люба и не подозревала, что по-настоящему соскучилась по своей школе. С каким удовольствием она вошла в класс! Удивительно, но семиклассники, эти сорвиголовы, тоже были рады своей учительнице. Непривычно смирные сидели они за партами и слушали вдохновенный монолог о поэтах пушкинского круга. Люба была, что называется, в ударе. Давно она не читала стихи так проникновенно и заразительно. Влюбленная со студенчества в Баратынского, Рылеева, Батюшкова, она с упоением рассказывала подросткам о жизни и прекрасных творениях этих поэтов, так и оставшихся в тени гения. Песней звучало в тишине:

Другим курил я фимиам, Но вас носил в святыне сердца; Молился новым образам, Но с беспокойством староверца.

Люба не сомневалась, что ее семиклашки поймут Баратынского — уж очень они самозабвенно слушали. Никто не заметил промчавшихся сорока минут урока. А на перемене Любу буквально атаковали вопросами. В школе кто-то пустил слух, что она увольняется, и теперь ученики со свойственной детям прямолинейностью спрашивали, правда ли это.