Читать «Я из вселенной Гуттенберга» онлайн

Я из вселенной Гуттенберга. Алексей Улюкаев

* * *

На тридцать лет я дал обет молчанья Но уж в часах песок перевернулся Покуда он не сыпется ночами Из тела хилого, и не переобулся Я в обувь одноразовой природы Любезен, не любезен ли народу Порадую вас плоскими речами Поскольку в плотской жизни я начальник В духовной полагается аскеза Я долго обрезался и обрезал Почти что всё. Но уцелел случайно Отросток малый и попал досрочно В довольно унавоженную почву Текущей жизни Ну теперь — до тризны

* * *

Это когда? Когда не родились родители? И чуть пораньше, чем вред приносили вредители? Домны кипели. Печать на декрете синела. Доброе дело. Хорошее дело. Ну и дела. Ну и дел-то потом начудесили. Позаводили. Открыли. Да с шуткой, да с песнями. Раскорчевали — да сами себя поимели. Доброе дело, Багрицкий, хорошее дело. От винограда отцов оскомой побитые Бодро шагаем как раз над могильными плитами. И повторяем — не звонко (не скомкай), не смело: Доброе дело. Хорошее дело.

* * *

Эх, dolce vita. Сладко, Витя? Что ж, Витёк Смотри: родное пепелище Отсюда попросту убёг Любой кто не хотел быть нищим Рванул отсюда со всех ног А мы с тобой тут пепел ищем Ну да вот этот пепел нищих Вот этот дедов могарыч Припрятанный на случай “Ч” Бежали побросав посуду Брели чрез ветры и простуды Брели в Москву в Москву в Москву Как грится разгонять тоску А разогнали жизнь впустую Мою мелодию простую Ты видно Витя не вполне… Ах бес мне скучно скучно мне! Мы шли к отеческим гробам А тут бедлам

* * *

Всё было, прямо скажем, честь по чести Хвалить — хвалю, а вот ругать не буду Знал: хлеб из теста, для любви невеста А прочее — каёмочка на блюде Теперь другое: хлебушек-то горек Невеста как-то очень повзрослела А строй имел меня вовсю — такое дело Да тут у каждого полно таких историй

* * *

Я из вселенной Гуттенберга Где редактировать непросто Где от восторга и до морга — Понятный и конечный остров Где для богов не много места Где есть законы и причины Где из муки замесят тесто И хлебушка поест мужчина Где если шутят, то смеются А если страшно, то боятся Где души, словно струны, рвутся Где струны рвут, а звуки — длятся Где только пробило двенадцать А тыква — вот она на блюдце Возьми её за рупь за двадцать!

* * *

У нас по полочкам: вот мир, вот труд, вот май Мириться, маяться, трудиться — что захочешь Такая маета приходит к ночи Такая ломкая — соломкой — ломота Лежишь и думаешь: не очень всё, не очень Вот жёны-мироносицы — откуда? И кто такие? Битая посуда К чему, когда вокруг лишь мир да мирро? И почему как май, так и простуда? Как труд, так лень и на руках по гире? И так везде, во всём подлунном мире