Читать «Я дрался на «Тигре». Немецкие танкисты рассказывают» онлайн - страница 99

13 ноября 1941 года командование ротой принял оберлейтенант Штоннен, ранее адъютант командира полка.

После того как с 14 ноября землю сковал мороз, возобновился и войсковой подвоз. Температура упала до минус 20–25 градусов.

15 или 16 ноября наступление продолжилось. Однажды мне на своем танке пришлось выполнять задачу командира головной походной заставы. Прямо при въезде в лесной массив машина напоролась на мину. Взрывом сорвало левую гусеницу и повредило несколько опорных катков. Естественно, машина выбыла, а с ней и я, командование заставой принял на себя мой командир взвода. Группа ушла вперед, а мы с экипажем остались для устранения неисправности. Кое-как справившись, несмотря на погнутые опорные катки, я все же нагнал роту. Позже повреждения устранили ремонтники.

В ходе ожесточенных боев в районе Солнечногорска мы вышли к шоссе Клин-Москва, но темп наступления падал. Вскоре был тяжело ранен и мой командир взвода. 1 декабря 1941 года он умер от ран в госпитале.

– Какие приказы вы отдавали экипажу?

– В танке было пять человек: командир, заряжающий, наводчик, радист и водитель. В танке было переговорное устройство, с помощью которого мы общались друг с другом. Командир отдавал приказы: «по танкам», «завести мотор», «вперед». Наводчик сам искал цель, а я, как командир, его поддерживал. В командирской башенке были смотровые щели, закрытые толстым стеклом, которое мы называли «нинон». Эти блоки можно было вытащить, что мы и делали, потому что через стекло было видно плохо. Лучше, когда его не было и можно было смотреть в бинокль. Наверху был люк, командир мог его закрыть, но никто этого не делал, потому что, если танк подбит, из него надо было быстро выскакивать, а если люк был закрыт, то этого не сделаешь. Многие командиры танков погибли, потому что они высовывались из танка. Я так не делал.

– Наводчик сидел прямо перед вами, вы ему отдавали приказы по переговорному устройству или руками? Например, вы увидели справа вражеский танк, какие команды вы отдавали наводчику?

– По ситуации. Допустим, если мы вовремя заметили танк справа по ходу движения, то я говорил наводчику: «Башню на три часа». Наводчик поворачивал башню мотором. Все команды отдавались через переговорное устройство. Только во время ночных маршей я вставал за водителем танка и стучал ему по плечам, куда ему надо поворачивать налево или направо.

Так же, голосом, давались команды заряжающему. Надо сказать, заряжающий ничего не видел, он вообще не знал, что происходит снаружи, только выполнял команды, каким снарядом зарядить орудие.

– Как вы оцениваете ваш Pz-III по сравнению с русскими танками?

– Сначала, пока мы не увидели Т-34, наш Pz-III был немного сильнее и маневренней. Потом, когда появился Т-34, я бы сказал, что они были равноценными. Еще у русских был КВ – КВ-1 и КВ-2. Они были лучше бронированы. С ними нам было сложно тягаться. В 1941 году у нас было преимущество по сравнению с русскими танками, поскольку у нас было радио, а у русских, насколько я знаю, радио не было. Это сильно упрощало ведение боя.