Читать «Юстиниан. Топот бронзового коня» онлайн - страница 277

    Он перекрестился:

    - Да, на всё воля Божья. Примем со смирением то, что Он решит. Ну, пойдём, посмотрим, попрощаемся с другом Лисом.

    Не спеша, кряхтя, под руку с хозяйкой, автократор поднимался по лестнице. Говорил при этом:

    - Ах, как быстро уходит жизнь! Вроде бы вчера помогал дядюшке Юстину, соблазнял Феодору (или, может, она меня?), строил планы своего императорства… Не успел оглянуться - и уже старик, древняя развалина, силы с каждым днём угасают, иногда вставать с постели не хочется… Горько и обидно.

    Женщина пыталась его утешить:

    - Но зато, сколько вами сделано! Вы простёрли империю к Геркулесовым столбам, подчинили себе соседей, заново отстроили - власть, законы, храмы! Ваша статуя высится над городом, и она символизирует ваше величие!

    Государь проскрипел в ответ:

    - Брось, не успокаивай. Я же знаю: это всё химеры. Бронзовый Юстиниан и его величие никакого отношения не имеют к человеку по имени Пётр Савватий. И к реальному положению дел! Я умру, и империя вскоре рухнет. Власть слаба по-прежнему. Церковь объединена на живую нитку. А хорошие законы исполняются из рук вон… Только «Сонечка» останется после меня как моё единственное главное достижение.

    Нино возразила кокетливо:

    - Вы уж чересчур к себе беспощадны, ваше величество.

    Он вздохнул:

    - Просто знаю себе и окружающим цену…

    В спальне Велисария окна были занавешены тонким белым полотном. Полководец сидел в деревянном кресле с высокой спинкой, весь обложенный белыми подушками. Сам весь белый - волосы, усы, борода, бледное лицо, полотняная рубаха с круглым воротом. И смотрел на вошедшего диковатым взором парализованного больного. Антонина помогла императору сесть напротив, подоткнула мужу пару подушек, поклонилась и вышла, чтобы не мешать мужчинам общаться.

    Самодержец дотронулся до холодной кисти приятеля и проговорил:

    - Ну, привет тебе, милый друг. Я решил заехать по старой памяти. И сказать, что уж не держу никакого зла. Все, что было гадкого, прощено. А прощаешь ли ты меня за мои подчас несправедливые действия в отношении тебя?

    Бывший стратиг и консул глухо замычал.

    Император поморщился:

    - Понимаю, что ответить не можешь. Но хотя бы моргни в знак согласия.

    Тот покорно моргнул.

    - Вот и замечательно. В сущности, я знал, что в конце жизни мы с тобой помиримся. Это злые люди ссорили нас. И настропаляли меня. Каюсь, каюсь. На краю могилы каяться легко. Близость смерти все проблемы освещает иначе. Мелкое становится мельче и ничтожнее, а великое - больше и прекрасней. Понимаешь тогда: ничего нет на свете выше дружбы, любви и верности. В этом счастье. Остальное - тлен.

    Велисарий, согласившись, моргнул.

    - Хорошо, что ты мои слова одобряешь. Потому что именно с тобой я познал истинный триумф - после «Ники», после завоевания Карфагена. И любовь, и дружбу, и верность. Феодора, ты, Иоанн Каппадокиец и Трибониан… Мой ближайший круг… Кстати, знаешь, я Каппадокийца простил. Он вернулся в Константинополь и живёт в монастыре Святого Лаврентия. Мы пока не виделись, но хочу и к нему заехать, чтобы помириться…