Читать «Юность Жаботинского» онлайн - страница 44

– Понимаю, понимаю, не стесняйтесь, мы привыкли.

– И вот мое мнение: вы раса, безусловно, неполноценная. Полноценной я называю расу творческую и гармонично разностороннюю. Вы – ни то ни другое. У вас нет и никогда не было собственного творчества. Доказано, что ваше единобожие и ваша суббота заимствованы, вы по отношению к этим идеям сыграли только роль популяризаторов, если позволите – даже коммивояжеров: к этой роли еврейская раса, действительно, весьма приспособлена. Зато еврейская душа неспособна ко многим восприятиям, ваша гамма ощущений крайне мала и не имеет хроматических оттенков: этим объясняется то, что у вас в лучшие времена вашей независимости не было никогда пластических искусств. Для постройки храма Соломону пришлось вызвать зодчего из-за границы. В вашей Библии – даже в Песне песней – нет, говорят, ни одного слова, означающего цвет, окраску. Только про Давида сказано, что он был рыжий, да Суламифь себя называет смуглой: но краски природы, неба, моря, листвы – все это игнорируется, точно не существует, не нужно, не интересно для сухого, расчетливого, монотонного еврейского духа. Сравните с этим Гомера, его rhododactylos Еоs – зарю с розовыми пальчиками!..

– Но позвольте, при чем тут раса? – спросил Жаботинский, пытаясь на слух определить, сколько соседей слушает эту дискуссию; по удивительно полной тишине в глухом тюремном дворе получалось, что слушают все. И он повысил голос, укорачивая фразы: – Из той же расы произошли потом Израэльс, Левитан… Да чуть ли не вся «русская» скульптура произошла из этой расы – Антокольский, Гинцбург, Аронсон… Просто в древности не могло развиваться у евреев художество – религия запрещала изображать то, что «на небе вверху и что на земле внизу»…

– Нет, это не довод, – усмехнулся «Саламандра», он оказался эрудированным антисемитом, закаленным в тюремных диспутах с разными бронштейнами. – Религиозные верования не объясняют национального характера. Народ с художественными задатками никогда не принял бы антихудожественной религии. Но вы меня не прерывайте. Я иду дальше: и библейская этика ваша, которой вы так гордитесь, какая-то сухая, расчетливая, – не рыцарская, чтобы не сказать – просто неблагородная. Каждый параграф имеет ясную практическую санкцию, обязательство Господа Бога уплатить наличными: дать землю, текущую млеком и медом, продлить дни твои на земле… Библия не знает высших стимулов морали – ни идеи совершенства, ни приближения к божеству, ни загробной жизни. Вдумайтесь только в этот факт: народ, в священных книгах которого нет ни слова о том, что будет с человеком после смерти! Сравните это с арийцами, у которых вся религия-то началась с культа «отцов»! Ведь это разительное доказательство полного отсутствия интереса ко всему, что не имеет непосредственной практической цели. Неужели это не дает права отрицать многогранность еврейской души? Неужели она равноценна с душой арийца, всестороннего, рыцарственного, мечтательного, гармонического? Поймите, я не хочу обидеть…