Читать «Юность Жаботинского» онлайн - страница 159

Герцль говорил, как всегда, спокойно, выразительно, без всяких ораторских приемов, вполне владея собою… С первых фраз его, по тому выражению, которое приняли почти все лица в этом зале, по той особенной тишине, которая сейчас же установилась, я понял все значение исторической фразы Ломоносова: «Скорее академию можно отставить от меня, чем меня от академии».

…Затем (когда Герцль ушел) говорил Членов. Членов не оратор, но никого не слушают здесь среди такой глубокой тишины, как его: у него в голосе какая-то тихая, вдумчивая задушевность, которая невольно заставляет сосредоточиться.

– Товарищи, – сказал он, – обдумаем трезво наше положение. Не надо отчаиваться и падать духом Я знаю Герцля с первого конгресса и говорю вам, что с каждым годом этот человек все больше и больше освобождается от печати ассимиляторского воспитания, все больше научается любить и ценить еврейство не головою только, но и сердцем. Он наш… Не падайте духом. Горе, которое мы пережили сегодня, должно укрепить нас. Значение его в том, что сегодня мы, быть может, впервые ясно поняли, как дорог нам Сион, и мы этого никогда не забудем. Ради Сиона сплотитесь воедино, не дробите нашего движения, не допускайте раскола. Мы завтра вернемся в зал конгресса и сохраним единство организации, чтобы работать по-прежнему для достижения Палестины. Будем же работать…»

Хаим Вейцман:

«Герцль ушел от нас, ничего не добившись, но, я думаю, во время этой короткой встречи он впервые по-настоящему понял всю глубину чувства, связывавшего нас с Сионом… Герцль сумел предотвратить раскол на конгрессе, заключительную речь закончив словами, которые говорят евреи не одно тысячелетие: “Если забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет десница моя!”»

В числе 150 европейских и российских журналистов, освещавших конгресс, был корреспондент ленинской «Искры» двадцатитрехлетний Лев Троцкий, который приехал в Базель из Лондона сразу после окончания там Второго съезда Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) и ее раскола на «большевиков» и «меньшевиков». По мнению Троцкого, раскол сионистов в Базеле при голосовании угандийского проекта был «полным разложением сионизма». «Сионизм исчерпал свое нищенское содержание, – написал он в «Искре», – и Базельский конгресс был, повторяем, демонстрацией его разложения и его бессилия. Г-н Герцль может еще некоторое время прицениваться к тому или другому «отечеству», десятки интриганов и сотни простаков еще могут поддерживать его авантюры, но сионизм, как движение, уже приговорен к лишению всех прав – на будущее. Это ясно, как полдень».

Между тем о расколе РСДРП на большевистскую банду Ленина и чуть менее кровожадную меньшевистскую ватагу Мартова Троцкий впоследствии напишет не столь эмоционально: «На съезде Ленин завоевал Плеханова, но ненадежно, одновременно он потерял Мартова, и навсегда. Плеханов… сказал тогда Аксельроду про Ленина: «Из такого теста делаются Робеспьеры»… Так или иначе, II съезд вошел в мою жизнь большой вехой, хотя бы уже по одному тому, что развел меня с Лениным на ряд лет»…