Читать «Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов» онлайн - страница 12

Утром 12 декабря мы по-прежнему шли сквозь разорванный пак, который позже местами стал толще. Небо было затянуто тучами, пошёл небольшой снег. В 7 утра я отдал приказ поднять паруса, чтобы воспользоваться северным ветром, но пять часов спустя он сменился на западный. В полдень мы находились на 60,26° ЮШ и 17,58° ЗД, за последние 24 часа мы продвинулись только на 33 мили. Лёд стал плотным и мы стали протискиваться сквозь узкие каналы и случайные участки открытой воды, довольно часто на траверзе (движение судна боком). Нас окружали антарктические и снежные буревестники, тайфунники, глупыши, белолобые крачки и пингвины Адели. Последние, завидев наш корабль, приходили в такое волнение, что это вызывало у находящихся на борту улыбки. Постоянная шутка была о том, что все Адели на льдинах знали Кларка (Кларк Селби – биолог), и когда он стоял за штурвалом, то утекали со всех ног, выкрикивая при этом «Кларк! Кларк!», видимо очень негодуя и возмущаясь тем, что он никогда их не ждал и даже не спрашивал их мнения.

Этим вечером мы нашли несколько хороших проходов и продолжали идти на юг всю ночь и весь следующий день. Пак, насколько было видно, простирался во все стороны. Полуденные наблюдения показали, что за прошедшие сутки мы прошли 54 мили, прекрасный результат в таких условиях. Уайлд подстрелил на льдине молодого тюленя Росса и мы сманеврировали рядом с ним. Хадсона (Хуберт Хадсон – штурман) спустили вниз, он подхватил тюленя, и обоих втянули обратно. Тюлень был 4 фута и 9 дюймов длиной (1,5 м) и весил около девяноста фунтов (36 кг). Он оказался молодым самцом и выглядел очень вкусным, но когда с него сняли шкуру и срезали жир, то каждому из 28 членов экипажа на завтрак досталось лишь по маленькому кусочку. В его желудке были только амфиподы примерно в дюйм длиной, сходные с теми, что мы видели у китов в Грютвикине.

14 декабря погода ухудшилась. Туман с резкими порывами снега. Были замечены несколько айсбергов. Пак стал плотнее, чем в предшествующие дни. Старый лёд был в вперемешку с молодым и наше продвижение замедлилось. Гребной винт получил пару ударов, но не пострадал. На утлегарь установили платформу, чтобы Хёрли мог снять судно во время движения через лёд. Свежий лёд не представлял трудностей для «Эндьюранс», который был способен разбить путь через него, но глыбы старого льда были более значительным препятствием, да и управление судном стало задачей, требующей особого внимания. Но даже осторожная навигация не могла предотвратить столкновений с толстым льдом. Во второй половине дня мягкий южный бриз сменился на умеренный юго-западный штормовой ветер и в 8 часов вечера мы легли в дрейф, так как стало невозможно двигаться дальше без серьёзного риска повреждения руля и гребного винта. Интересный факт, пока в течение трёх дней мы шли на двигателе, северо-западное волнение как будто толкало нас вперёд, хотя и добавляло трудностей с навигацией в каналах, так как лёд постоянно находился в движении.

До окончания штормового ветра «Эндьюранс» оставался в дрейфе следующие двадцать четыре часа. Пак простирался до горизонта во всех направлениях, разорванный бесчисленными узкими протоками. В поле зрения было множество айсбергов, и, похоже, они двигались сквозь пак в юго-западном направлении под влиянием течения. Но, возможно, что сам пак относило к северо-востоку штормовым ветром. Кларк поставил на четыре сажени сеть в поисках биообразцов, но течением её отнесло на юго-запад и намотало на винт. Он лишился сети, двух грузил и линя. В течение суток ещё с десяток айсбергов продрейфовали в южном направлении. В полдень наше положение было 61,31° ЮШ, 18,12° ЗД. Буря утихла в 8 часов вечера и до полуночи мы прошли ещё пять миль, а затем остановились на неопределённое время в ожидании прояснения погоды. Во время этого короткого перехода капитан, отдавший семафором команду «лево на борт» стоявшему за штурвалом учёному прокричал: «И чего тебе дома не сиделось!» А в ответ услышал возмущённый голос: «Я громко сморкаюсь.»