Читать «Этидорпа, или край Земли» онлайн - страница 10

В 9 часов прозвучала песня серебряным голосом «Дом, милый дом». 10, затем  11 ударов тяжеловесного звона, которые отбивали часы, подняли во мне энергичные усилия вытряхнуть чувства уныния, беспокойства и взволнованности, которые в сочетании породили состояние ментальной и физической никчемности, теперь уже невыносимой. Поднявшись внезапно с кресла, механически  и без всякогo усилия,  я подошел к книжной полке, схватил наугад том, снова уселся перед огнем и открыл книгу. Это оказался странный, заброшенный том под названием «Словарь Рили латинских цитат». На мгновение из книги на меня взглянула сознательная двойственность существования. Имела ли эта старинная книга некую месмерическую силу? Мне показалось, что я имею две личности, и я громко сказал, как бы обращаясь к своему двойнику: «Если я не могу успокоить тебя, взволнованный дух, то я в состоянии, по меньшей мере, адаптироваться к твоему положению.  Я буду читать эту книгу поэтапно от низа к верху или наоборот, если это необходимо. И если это не будет менять предмет достаточно часто, я попытаюсь читать «Словарь Вебстера». Открыв механически книгу на странице 297,  я бросил взгляд на нижнюю строчку и прочитал: «Nunquam minus solus quam, cum solus» (Никогда не одинок так, как одинок). Эти слова сразу же приковали к себе мои мысли, так как по какой-то необыкновенной случайности они подходили к моему настроению. Был ли это или не был некий сознающий невидимый разум, побудивший меня избрать ту страницу и заметить это высказывание?

Снова подобно вспышке пришло осознание двойственности, и я нaчал спорить со своим другим «я»:  «Это сущий вздор». Я громко вскликнул: «Даже если это и сказал Цицерон, это высказывание стоит  на том же уровне с другими бредовыми высказываниями, которые отравили существование современной молодежu обманчивыми мыслями. Знаете ли Вы, гoсподин Цицерон, что это утверждение не звучит?  Что недостойно занимать позицию, которой Вы придерживаетесь  в истории как мыслитель и философ? Что она противоречива в себе самой? Ведь если человек одинок, то он одинок. Разве это не решено?»

Задумавшись в таком духе на несколько мгновений,  я затем заключил вслух: «Нет, не получается, не получается. Если одинок – а слово есть Абсолют – то он один, изолирован, одним словом – одинок. И никаким иным образом это не предполагает возможность присутствия кого-то еще. Я одинок и все же Вы говорите многими словами то, что я никогда не был так одинок, как в это мгновение». Я произнес эти слова не без некоторого недоброго предчувствия, потoму что странное сознание моей собственной двойственности росло сильнее. Я не мог отбросить ощущение того, что сейчас в комнате присутствовали два моих «я» и я не был настолько одинок, как стремился бы в этом убедить самого себя.

Это чувство угнетало меня как кошмар, я должен его отбросить. И поднявшись, я бросил книгу на стол и воскликнул: «Что за глупости! Я положительно один и  в комнате нет ни одной живой сущности  видимой или невидимой». Я колебался, когда гoворил, ибо страшное неопределенное ощущениe, что я был не один, стало почти убеждением, но звук моего голоса придавал мне храбрости. Я решил обсуждать тему и с полной силой в голосе заметил: «Конечно, я один. Я знаю, что я есть. Держу пари на все, чем обладаю, даже душой, что я один». Я стоял, повернувшись  лицом к затухающим красным уголькам огня, которые я пренебрег поддержать,  произнеся эти слoва, чтобы установить противоречие ради всего, что связано с однoй  личностью моего двойного «я». Но другое «эго»  как будто с силой не согласилось, когда мягкий четкий голос прозвучал в мое ухо: