Читать «Эпоха пепла» онлайн - страница 171

Глубина почти поверил, что стал деревом, когда на его плечо мягко опустилась длинная трехпалая лапа.

«Только бы не выдать себя», – подумал он. Сердце его билось размеренно, а глаза были закрыты. Мерлик не узнает человека, пока не посмотрит ему в глаза. Опустилась вторая лапа, а после и третья. Прохладная, гладкая кожа терлась о шею Тео, и когти впились в его ключицу, прорывая рубаху. Четвертая лапа копошилась в коротких волосах мужчины, и самый большой ее палец остановился на лбу. Видимо, мерлику стало интересно, что это за удивительное деревце ему попалось: гладкое, низкое, мягкое. Из него течет сок, стоит только чуть погрузить когти в кору. Нужно ли тратить на него силы?

Тео перестал дышать – сейчас бы только не спугнуть зверя. Мерликам нет никакого дела до магов, но если выбранное древо окажется человеком… как говорила медвежья мать? За обман иссушат до последней капли. Им ни к чему тратить силы на людей, когда вокруг десятки деревьев.

Сейчас, пока мерлик еще мог уличить человека в обмане, жизнь Тео была под угрозой. Но стоило только в нужный момент открыть глаза, как лесной хранитель оказался бы в его руках. Человеческая душа для мерлика – самая крепкая ловушка. Он не сможет отвести взгляда, пока не вывернет ее наизнанку, пока не вытащит из глубин души самые сильные страхи, самые отчаянные желания. А после, обессилев, уползет на родное дерево, уверенный в том, что в его саду стало на одного жителя больше. Но счастью мерлика не суждено длиться долго – наутро новое деревце исчезнет, как будто его не было и вовсе, а недоверие лесных хранителей к детям Владык только окрепнет.

В левом плече Тео вспыхнула резкая боль, а по коже потекла горячая кровь. Страж почувствовал, как мерлик перебрался ему на грудь, цепляясь за плечи, будто за ветви. Голову потянуло вниз – существо повисло на уровне его носа.

«Сейчас».

Первое, что увидел Тео, – два больших миндалевидных глаза с двухцветной радужкой. Мерлик замер, и глаза его расширились. Секундный страх хранителя исчез – зрачки зверя начали постепенно сужаться, и Глубина в беспамятстве упал на землю.

* * *

…Мерно крутился гончарный круг, и глина постепенно приобретала форму. Тео надоело сидеть за ним – к чему тратить столько времени на посуду, когда за окном так ярко светит солнце? Соседские мальчишки играли в салочки, а он, как девчонка, лепил чашку!

– Да ну ее! – вскипел ребенок, резко вытащив руки из глины. От пальцев воняло сыростью, рубаха была вся грязная, а на гончарном круге вместо чашки вертелось что-то кособокое и несуразное. С губ слетел разочарованный вздох.

– Испортил? – донесся ласковый голос с кухни, и Тео покраснел до самых корней волос. Мама заглянула в комнату, вытирая руки полотенцем, и мальчик виновато опустил голову.

– Я сделаю тебе красивую чашку, обещаю, – пробормотал он, утыкаясь подбородком в шею.

Матушка нежно потрепала ребенка по волосам и прижала его голову к груди крепко-крепко. И Тео словно прорвало: