Читать «Энрико Карузо» онлайн - страница 38

В Чикаго меня посетил директор “Виктор компании”, который предложил напеть несколько граммофонных пластинок. Это было как раз в тот год, когда мне посчастливилось записаться вместе с Карузо в дуэте из второго акта “Отелло”. Эта пластинка молниеносно разошлась по всем странам мира, и до сих пор ее слушают с удовольствием”.

Титта Руффо продолжает: “Я отправился в Нью-Йорк в Метрополитен-опера (директором театра был Гатти-Казацца), чтобы послушать Карузо - Элеазара в опере Галеви “Дочь кардинала”. Это был последний и самый значительный образ, созданный Карузо. Но сказать об этой работе - “значительная” - значит не сказать ничего. Карузо был в этот вечер грандиозен. Он сумел создать образ, полный такой глубокой скорби и мысли, наполнил душевную муку героя таким обаянием и загадочной таинственностью, что многие зрители плакали. Я был среди них.

Я возвратился в Чикаго в 1920 году, чтобы выступить в нескольких спектаклях. Оттуда я добрался до Калифорнии, где дал два концерта. В Нью-Йорке же, прежде чем его покинуть, я снова отправился в Метрополитен-опера, чтобы послушать “Дочь кардинала”, вызвавшую у меня несколько лет назад такую бурю чувств. С болью я заметил, что в голосе гениального артиста звучало что-то ненормальное. Это не было результатом певческой усталости, а скорее следствием общего физического недомогания. Я покинул театр в подавленном состоянии, а через несколько дней узнал, что Карузо сражен болезнью”.

Артуро Тосканини, может быть самый крупный оперный дирижер нашего времени, был высочайшего мнения о Карузо. Они были связаны крепкой дружбой, не раз выступали вместе в крупнейших театрах мира. Их выступления часто были благотворительными, сборы шли в пользу соотечественников, итальянских и иностранных больниц и других учреждений. Каждый раз, когда Карузо просил Тосканини принять участие в благотворительном концерте, он получал великодушное согласие.

Все знают, каким точным и требовательным был великий Тосканини ко всем артистам, а особенно к певцам. Им никогда не разрешалось переходить предел дозволенного: никто не смел изменить музыкальный текст. За долгую жизнь у Тосканини были столкновения даже со знаменитыми певцами и солистами оркестра.

И такой точный, требовательный дирижер, как Тосканини, в течение многих лет жил с Карузо в совершенном согласии. Они работали в тесном сотрудничестве и полном взаимопонимании. Когда в конце знаменитой арии “Сердце красавицы…” из “Риголетто” Карузо взял отсутствовавший в партитуре си-бемоль, Тосканини принял это. Ничего подобного он не допускал в пении других актеров.

Да в этом и нет ничего удивительного! Очевидно, взаимопонимание между двумя великими артистами было таким полным, что так называемые “отступления” становились иногда необходимостью для них обоих.