Читать «Элегия Михаила Таля» онлайн - страница 49

Но это было его последнее улучшение. Дальше тащило только вниз. Притормаживало и — опять вниз...

В следующий раз я увиделся с отцом только в Израиле. Я приехал в Израиль 30 января 1990 года, а уже через два дня отец оказался у нас в Натании. С Гелей и Жанночкой. Как игра воображения... Замечательный был, помню, вечер... Я сделал тогда много фотографий. Отец шутил, выпивал... Мы все смеялись, валяли дурака... Но, странное дело! Когда через несколько дней я проявил и отпечатал фотографии, то увидел, что со снимков на меня глядит совсем другой человек. Да, это он, Михаил Таль, мой отец, которого еще неделю назад я обнимал, целовал, ощущал физически, но в то же время и не он... Словно покинуло его что-то витальное, живое. Я вспомнил моего знакомого парапсихолога, который по фотографии мог определить, жив человек или мертв... Я показал снимки жене, и она сказала: “Слушай, нехорошо что-то с отцом...” Но я настолько не верил, или не хотел верить, что с отцом может произойти когда-нибудь самое страшное, что даже обругал Надю и сказал, что отец вечен и никогда с ним ничего плохого не будет. Хотя по дереву постучал...

Через некоторое время отец стал мне звонить... Нет, он и раньше звонил, но не чаще одного раза в два-три месяца. А тут зачастил, и мне стало от этого неспокойно. Наши отношения не были ортодоксальными. Эгоистическое отношение к отцу как к собственности сохранялось, пока я был маленьким. Мне хотелось, чтобы мы жили вместе, чтобы отец баловал меня и ходил со мной в театр и в зоопарк, как все “нормальные” отцы, но я приучил себя к тому, что это невозможно. И мне было очень обидно. Но после 14-15 лет обидные чувства как-то сами собой исчезли. Я вдруг понял, что частота “нормальных” отношений между отцом и сыном, в конце концов, не имеет существенного значения. Есть более важное ощущение: отец жив, отец здоров - он присутствует, он ЕСТЬ... Вот он позвонил:

— Гусевич, привет! Я в Риге. Как дела?

— Привет, папка! Сколько пробудешь?

- Недели две... А что - я тебе уже надоел?

- Не то слово... Завтра я у тебя... Или послезавтра...

И вот я примчался на улицу Горького.

- Гусь, не знаю, насколько ты поумнел, но подрос достаточно. Как дела?

- Нормально. А у тебя?

- Отлично! Нет одной почки, завалил турнир, потерял деньги! Остальное ужасно.

Еще несколько фраз, и он берет газеты, а я смотрю телевизор, сидя рядом с ним. И чувство, как у собаки, когда хозяин рядом. Пусть даже не гладит, но он рядом. Он ЕСТЬ. Не как выдающаяся личность двадцатого века, являющаяся моим отцом, а просто как мой отец... Кстати сказать, я всегда стеснялся величия моего отца и никогда не пользовался привилегиями сына выдающегося родителя. Когда меня спрашивали иногда, не сын ли я того самого Таля, всегда отвечал, что мы однофамильцы. Мне казалось, что если скажу, что мой отец -тот самый Таль, то стану получать незаслуженные авансы. Не знаю, как кому, а мне это всегда было неприятно...