Читать «Элегия Михаила Таля» онлайн - страница 35

Миша потом много бывал за границей. Он привозил распухшие чемоданы, содержимое которых неизменно предназначалось другим. Причем ничего не продавалось, между тем как в те времена торговля привозимыми заграничными вещами была серьезной статьей доходов для людей, выезжавших за рубеж. Все привезенное раздавалось, дарилось, преподносилось, а я должна была бегать по рижским “комкам” и покупать Мише башмаки, рубашки, костюмы...

В жизни не встречала другого такого человека, которому бы столь безразлична была собственная внешность. Он забывал стричь ногти (какой там маникюр!), и мне приходилось отлавливать его для осуществления этой серьезной процедуры. (Кстати, для нашего сына та же самая процедура стала наследственной “трагедией”.) Бывало, я насильно загоняла Мишу в ванную. “Делала” воду, добавляя пенистый шампунь, а он беспомощно стоял, глядя на сугроб из пены, и спрашивал: “В какой последовательности я должен мыться?” По-моему, единственным его удовольствием в ванной было собственное исполнение перед зеркалом оперных арий, которых он знал огромное количество. Ида часто повторяла: “Доченька! Ты видишь, какой наш Миша неземной? Он может десять дней не мыться, но как он изумительно пахнет!” Ида, конечно, говорила фигурально, но у Миши, действительно, был свой, неповторимый, “неземной” запах...

В общем, Миша вернулся из Югославии возбужденный, счастливый, какой-то “летающий”. И буквально через два дня говорит мне как бы между прочим: “Саська, давай пода-

дим документы в загс. Они будут полгода или сколько там прложено рассматриваться... Тебе достаточно этого времени, чтобы проверить свои чувства?” Сказал это явно ерничая, с акцентом на “проверить свои чувства”. Тогда я спросила его, используя шахматную терминологию, “не ошибается ли он в расчетах”. Он ответил, что ошибиться в расчетах можно только, если брак — по расчету. И тут же рассказал мне анекдот: “Скажите, Рабинович, Вы женились по любви или по расчету?” Рабинович отвечает: “Судя по всему - по любви, потому что денег не дали...”

И я опять испугалась. Я опять испугалась за потерю своей самостоятельности. Боялась, что, став официальной женой Таля, вынуждена буду уйти из театра, потеряю свободу и превращусь в ту самую “нормальную шахматную жену”... Сказала: “А куда мы торопимся? Пусть закончится матч с Ботвинником, и тогда подадим документы”. На это Миша отшутился: “Понимаю. Ты хочешь выйти замуж за чемпиона мира, а не за претендента”.

Вечером того же дня ко мне подошла Ида. “Доченька! -сказала она. - Это же матч на первенство мира! Зачем делать так, чтобы Миша перед матчем переживал? Подайте документы, а после матча, если ты передумаешь, заберешь их обратно. Мы же цивилизованные люди...” И я согласилась.

«...Я видел несколько “дней рождения” чемпионов мира по шахматам: видел трагедию Алехина и триумф Эйве, возвращение на шахматный трон А. Алехина, видел, как надевают лавровые венки Ботвиннику, Смыслову и снова Ботвиннику. Но день 7 мая 1960 года мне запомнится особенно. Такого ликования я еще не видел. Оказывается, стать чемпионом мира по шахматам просто жизненно опасно.