Читать «Элегия Михаила Таля» онлайн - страница 30

А через несколько дней после этого письма рано утром в комнатке моего общежития раздался стук. Почти не понимая, что происходит (по утрам я плохо соображаю, потому что люблю, как все артисты, вставать поздно), я открыла дверь и увидела Иду. Накануне была премьера, домой я попала глубокой ночью. Комната завалена цветами, среди которых были шикарные лилии. Окно я открыть не догадалась и “угорела” от этих лилий. Смотрю на Иду ошалелым взглядом: наверное, что-то случилось... А Ида прижала меня сонную к своей груди и сказала: “Доченька, собирайся. Я забираю тебя к нам. Навсегда...” Через мгновение появился таксист, вынес мой сундук со всем “приданым”, погрузил в машину, и я “навсегда” переехала в дом своего будущего мужа — на улицу Горького, 34... Я думаю, что такое ускорение событий произошло потому, что и до Миши, и до Иды доходили разные “нехорошие” слухи обо мне, и, видимо, после очередного Мишиного звонка семейный совет вынес решение взять меня под особый контроль...

Я всегда поражалась еще одному качеству Таля. Я подчеркиваю - Таля, потому что Мишей он был для меня, для своих близких и немногочисленных друзей. Для всех остальных он был великим, выдающимся, чемпионом, гениальным шахматистом и загадочной личностью.

Меня до сих пор удивляет этакая бесцеремонность значительной части так называемых “простых смертных”. Они запросто подходят к “знаменитости” на улице, в гостинице -где угодно, и хорошо еще, если просто попросят автограф... Они задают массу, порой нескромных, вопросов, оспаривают, если “знаменитость” — шахматист, правильность сделанного в партии хода, суют какие-то листочки с собственными исследованиями в том или ином дебюте... Появляются откуда-то доверенные лица, которые с подробностями рассказывают, как они, допустим, уговаривали стюардессу впустить в самолет “вдребезги пьяного экс-чемпиона мира”, убеждая простодушных в своей собственной добродетели. Эти люди не понимают, что если гений и напивается, то он и напивается, как гений, и остается гением в любом состоянии...

Так вот, меня всегда поражали в Тале простота и наивность его взаимоотношений с такими людьми. Он мог спокойно ввязаться в шахматную дискуссию со случайным пассажиром в каком-нибудь аэропорту, и его оттаскивали силой, потому что заканчивалась посадка... Его можно было втянуть в “парковый блиц”, и никто не мог его из этого “блица” вытянуть. Даже когда начинался дождь, он просил собравшихся вокруг зевак раскрыть над доской зонтик... Он даже мог выпить на ходу со случайным человеком, если этот человек казался ему интересным.

Я не помню случая, чтобы Таль сказал что-то бестактное, грубое, чтобы мог отказать в чем-либо в обидной для человека форме... Были ли люди, о которых можно сказать, что Таль относился к ним плохо? Я таких людей не знаю. Другое дело, что он любил подшучивать, подтрунивать... И чем больше Таль любил кого-то, тем больше этому человеку от Таля “доставалось”. Он без конца, но очень по-доброму