Читать «Шаг в сторону. Загадка "Эндхауза". Адресат неизвестен» онлайн - страница 36

— Я не знаю, — с сомнением сказал Кунц. — Но обычно люди запираются, по крайней мере так в книжках пишут. Каждый старается защищаться, когда надо спасать свою шкуру, и запирается до последнего. Если уж кто-нибудь этим занимается, так не станет же он сразу сознаваться, как только па него пальцем покажут.

Я пожал плечами.

— Правда, я об этом знаю только из детективов, но, по-моему, только идиот будет запираться, когда уже нет смысла. Такой неглупый человек, как доктор Вегрихт, наверняка понял, что у них в руках факты, и сказал правду, чтобы иметь смягчающее вину обстоятельство. Думаю, что это самое разумное.

— Это конечно, — согласился Кунц, — но у меня все равно это не укладывается в голове.

— Не ломай себе голову. Гораздо хуже, что я сегодня вечером должен вернуться в Прагу. У нас с зятем общая квартира, мы хотели ее разменять, но ничего из этого не выходит. Мы хотим ее сначала разгородить, а потом менять, но национальный комитет нам запретил, так я туда должен ехать.

— Вот некстати, — сказал Кунц, — а тебе действительно так срочно нужно ехать?

— Надо. Когда идет последний поезд?

— Через три часа, из Будейовиц. Но на автобус ты уже не успеешь. Я тебя отвезу на мотоцикле.

— Ты не парень, а золото. Я тебе заплачу за бензин.

— Ерунда, — махнул Кунц рукой. — Но ведь ты вернешься потом сюда из Праги?

— Конечно, через пару дней.

Кунц погасил сигарету в пепельнице.

— Я тебе дам с собой какую-нибудь жратву в дорогу. У меня есть кусок грудинки и хлеб, подожди минутку.

Я отказывался, но Кунц только улыбнулся и отрезал мне два ломтя хлеба.

— Я еще тебе дам огурец, но смотри не разомни его в сумке!

Хороший он был парень. Я не думаю, что Кунц хотел что-то от меня за свой огурец и за свое хорошее отношение ко мне во время моего пребывания в Ципрбурге. Дело в том, что техники-строители не уполномочены повышать зарплату управляющим замков. Кунц простой, хороший человек, которому я был симпатичен. Он мне тоже был по-своему симпатичен. Если бы я был ему неприятен, он бы этого не скрывал, не лицемерил.

Лицемер относится к человеку хорошо или плохо в зависимости от того, чего он ждет от этого человека, и отношение меняется в зависимости от того, как меняются возможности этого человека. Поэтому подхалимы всегда измучены, как, например, доктор Вегрихт. Такие люди, наверное, и ночью не спят, все думают, кто для них что-то может сделать, а кто не может. В общем, если разобраться, тяжелая жизнь у подхалимов, потому что постоянное взвешивание всех «за» и «против» омрачает им радость от достигнутых успехов.

Кунц не был таким.

Он завернул хлеб и грудинку в газету и начал искать огурцы. Они стояли в бутыли наверху, на шкафу. Ему пришлось встать на цыпочки и вытянуть руки. Бутыль была пятилитровая, почти полная.

Когда он держал ее в воздухе, я сказал:

— Осторожно держи!

Он держал.

Потом я взял бутыль у него из рук и сам поставил на стол, потому что на руках у него уже были наручники.

XII

— онечно, Кунц пытался их сбросить.

— Не дергай, — говорю, — будет больно. Он и сам это понял и перестал.