Читать «Чудотворцы» онлайн - страница 172

– Молодец, что зашел – сказал тот – Получи наконец свою коллегию и начинайте учится строить. Правда, Этнарха сейчас нет в Ершалаиме, и это меня тревожит. Как ты, наверное, знаешь, он отправился в Птолемаиду. Ох, что-то не по душе мне эта его поездка. Ладно, не будем об этом, все равно уже поздно, что-либо менять.

Предчувствия не обманули маккавея и, после предательского убийства Йонатана, когда Этнархом стал он сам, это не обрадовало ни его, ни Натанэля. Оба скучали по властному, вспыльчивому, грубоватому и, в тоже время, открытому и отходчивому Правдолюбцу.

Симон с сыновьями ходил войной на соседей, присоединял территории, захватил Иоппию и сделал, наконец, Иудею морской державой, к великой радости Сефи. Но теперь все это не интересовало Натанэля. У него были свои заботы – несмотря на тяжелые времена, строительство продолжалось. Правда, пока что строители строят главным образом городскую стену, но зато новая стена возводится из песчаника, а не из саманных кирпичей. Хотелось бы, конечно, использовать более прочный материал, но это было бы неоправданно дорого. Ну что ж, сойдет и песчаник, зато западные ворота будут украшены львиными мордами и ветками винограда, которые так легко вырезать по мягкому камню. Просто любо посмотреть, как Ерушалаим постепенно поднимается из руин, хорошеет с каждым годом. А вот в Давидовом Городище по-прежнему уныло стоят пробитые тараном стены Хакры и ветшают дворец Менелая и дома богатых филоэллинов, сбежавших из Иудеи. Господь с ней, с Хакрой, хоть и своя работа, но не жалко. А вот полуразрушенные дома следовало бы восстановить, Ах какая бы это было славная задача для его учеников. Но новый Этнарх даже не захотел об этом слушать требуя отдавать все силы насущным задачам, таким как строительство стен вокруг Ершалаима, Модиина и Гезера. Натанэля, пришедшего с прошением, он собственноручно выгнал из канцелярии, сопровождая скандал грязными ругательствами на койне и злорадно усмехаясь.

Натанэль никак не мог вспомнить, когда именно строительство перестало его удовлетворять. Нет, он по-прежнему с удовольствием расчерчивал тведыми линиями листы папируса, наблюдал как растут стены, экспериментировал с "опус цементум", выезжал в каменные карьеры в поисках более плотного красного песчаника, подбирал сорта мрамора, изобретал новые краски. Несомненно ему стоило гордиться тем, что все меньше и меньше иудейских женщин толкли муку в ступках. Ведь в предместьях Ершалаима уже несколько лет молола муку спроектированная им мельница, колесо которой вращали ослики, а жернова еще двух мельниц в Галилее вертели забранные в трубы потоки воды. И все же, всего этого ему постепенно становилось мало.

Высокие, прочные стены радовали глаз, но не могли, не умели рассказывать. А он хотел поведать миру то, что помнил и хранил в своей памяти: просверк кривого ножа на площади Модиина, крик "Неверно!" брошенный Иудой под Бейт Цуром, оттенки лазурного в хламисе Никанора, бело-пурпурного толстяка в Сенате, запах пустыни, крик своего первенца, мельницу рук лучника Закарии, Аварана с поднятой вверх секирой, распятого Агенора и многое, многое другое. Такое никак не получалось воплотить ни в камне, ни в мраморе. Это не давало ему покоя и именно поэтому он шел сейчас в здание канцелярии Этнарха, примыкающее как ко дворцу, так и к Храмовому комплексу. Перед украшенным колоннами портиком своей собственной работы он остановился в раздумье.