Читать «Что же тут сложного?» онлайн - страница 101

– Что-то из “Веселых паровозиков”? – отвечает Рич.

Мы дружно смеемся. Ободренная его реакцией, я решаю хотя бы попробовать (зря, что ли, ношу эти пластыри с тестостероном!) и придвигаюсь к Ричу. Но он проворно переворачивается на другой бок и выключает ночник. Я касаюсь его плеча. Ледяное.

– Спокночи.

– Спокойной ночи.

Убедившись, что он заснул, достаю из-под одеяла “Двенадцатую ночь” и принимаюсь читать.

Всю нашу совместную жизнь мне удавалось дотянуться до Ричарда, восстановить близость, которая, как я себя убеждала, существовала между нами по умолчанию. Как бы ни было велико взаимное раздражение, как бы яростно мы ни спорили, достаточно было беглого взгляда, намека на общее воспоминание, которое от повторения становилось только забавнее. Например, история о том, как Ричард на первом нашем свидании заказал пасту с каракатицей, выпачкал зубы чернилами и стал похож на бродягу, всегда смешила нас до колик. И даже безнадежная неромантичность наших свиданий со временем стала романтичной, превратилась в часть нашей личной мифологии. В скудные времена отношений всегда можно было заглянуть в эту кладовую памяти, секса, жизни, семьи, которую мы вместе строили. Беглый поцелуй в шею, рука на талии – и вот мы уже прежние Ричард и Кейт, Кейт и Ричард. Все, что мы вместе выстроили за двадцать лет, можно было пустить в ход, привести в качестве доказательства, что брак наш прочен.

Я и не догадывалась, до какой степени всегда полагалась на то, что этот трюк сработает, пока однажды он не подвел меня. Мы лежали рядом в кровати, как обычно, но между нами раскинулась пустыня. Валяясь без сна в темноте с открытыми глазами, зачастую в поту, с храпящим под боком Ричардом, я все чаще думала о нас не как о паре, а как о двух одиночествах. Вместе – и все же врозь. Словно мы лежали в разных могилах. И эта одинокость ощущалась гораздо острее, чем когда я была одна. Казалось бы, чего проще – протяни руку, коснись его спины, но мне было не дотянуться через эту девятидюймовую пропасть. Мне даже хотелось – по крайней мере, порой, – но рука не слушалась приказа. Я уже не знала, к кому прикоснусь. Да, вот в чем все дело. Последний раз мы занимались сексом в канун Нового года, после вечеринки у Кэмпбеллов. И это было ужасно – такое ощущение, будто вместе пилим бревно. Когда наконец его вялый пенис отвердел, он рукой засунул его в меня, и я закричала, потому что у меня там было сухо и мне было больно. Он был пьян и не стал дожидаться, пока у меня станет влажно, да и с чего бы, если раньше нам никогда не требовался лубрикант? Он даже не поцеловал меня. Поцелуи стимулировали бы возбуждение. Но в какой-то момент брака поцелуи исчезают, хотя секс остается еще надолго.

С каждым его рывком я чувствовала, как саднят стертые стенки влагалища, думала об аптечке в ванной, решала, какой мазью утром намазаться, чтобы не болело. Кажется, там оставался еще один пакетик “Цималона” – с тех времен, когда мы часто занимались любовью и я всегда бежала сразу в туалет, чтобы пописать и смыть бактерии. Муж двигался на мне, а я представляла тот мятый пакетик, лежавший в боковом кармашке моей цветастой косметички. Я могла сказать ему: “Хватит”, оттолкнуть его, пожаловаться на отсутствие предварительных ласк, но проще было притвориться, что я кричу не от боли, а от наслаждения, и застонать, чтобы он поскорее кончил и все завершилось.