Читать «Чертоцвет. Старые дети (Романы)» онлайн - страница 80

Якоб не поверил своим глазам. На Иудином острове бушевала невиданная доселе буря. Якоб инстинктивно потянулся рукой к шапке, чтоб опустить уши, и только тут сообразил, что у копны даже ветерка не ощущается. Длинная грива лошади висела неподвижно, ни единый волосок не дрожал в воздухе. Животное было странно напряжено, ноги расставлены, глаза выпучены. Лошадь прислушивалась, ни один ее мускул не шевелился, даже кожей она не подергивала — будто изваяние, высеченное из красного камня. Якоб мельком посмотрел в сторону дома, дым поднимался прямо в небо, словно кто-то медленно вытягивал из отверстия трубы шерстяную нитку.

Что это — обман зрения? Старые деревья на Иудином острове гнулись, как ольховые прутики. Сорванные с верхушек берез вороньи гнезда, похожие на черные шляпы, кружились в бешеном вихре; оттуда доносились диковинные звуки, словно гудели толстые струны инструмента; какая-то чудовищная сила отдирала от елей длинные щепы. Стволы, содрогаясь и треща, раскалывались надвое. Якоб невольно провел рукой по лицу — не брызнуло ли на него смолой. Взметенные с земли клочья моха летали над болотом.

Завороженный этим зрелищем, Якоб не помнил, долго ли он стоял так — вцепившись правой рукой в рукоятку вил. Только позже он заметил, что с неизвестно откуда взявшейся силой воткнул вилы остриями в замерзшую землю.

Лошадь стояла прижав уши.

И вдруг буря, еще мгновение назад норовившая сровнять Иудин остров, утихла. Отголосок ее еще слегка колебал верхушки деревьев, казалось, будто пьяные люди стремятся найти равновесие.

Якоб отвез недогруженный воз домой, оставив стог открытым. Его тянуло на Иудин остров. Он должен был разобраться в этом деле.

Он брел по снегу и вдруг увидел в кустах лисицу. Лисица, как безумная, ринулась ему навстречу и едва не наскочила на него. Якобу стало жутковато.

Северный край Иудина острова был основательно разворочен. Вековые ели с обломанными ветвями валялись на земле. До верхних выкорчеванных корневищ Якобу было не дотянуться рукой. Деревья помоложе были переломаны. Груда оголенных березовых веток трещала под ногами. Иудин остров выглядел так, будто по нему прошлись огромными граблями, ухитрившимися даже с камней содрать их мшистую шубу. Снег с одной из полян словно испарился в воздух — Якоб не удивился бы, найди он здесь анемоны. В сердце Иудина острова стояли ободранные деревья, они были с одной стороны сверху донизу очищены от ветвей, и ветви лежали на поляне в куче: сунь факел, и языки пламени взметнутся в небо.

Якоб возвращался домой кружным путем. Он инстинктивно старался идти незаметно, переходя от одного куста к другому, петляя, чтобы его не приметили из домов. У него было такое чувство, будто он ходил на нехорошее дело. Самое странное, что он начал верить в то, что совершил грех, и воспоминание об этом было несказанно сладким. Разруха на Иудином острове ничуть не огорчала его. Недавний смерч вселил в него некую добрую надежду: неожиданности возможны, жизнь полнее и содержательнее, нежели может предположить человек. Якоб был рад, что понял: не все зависит от того, сколько ты в силах поднять сена, навоза, торфа или земли.