Читать «Черный клевер» онлайн - страница 48

– У меня почему-то такое ощущение, будто Башня живая и слушает, о чем мы говорим, – призналась Нина в ответ на мои мысли.

– Что ж… Она много чего слышала. Кстати, Петр Васильевич забыл рассказать про часы. Раньше, до этих, были и другие. У них стрелка стояла на одном месте, а вращался циферблат.

Нина очаровательно улыбнулась:

– Иногда циферблат так влюбляется в стрелку, что может начать крутиться вокруг нее.

– Какое необычное воззрение. Никогда не думал в таком ключе…

– Не обращайте внимания на мои глупости, – сильно смутилась она. – Иногда сама не понимаю, что несу.

– Ну почему же! Это довольно мило. А есть еще одно объяснение. Говорят, что часовой мастер Галоуэй придумал такие циферблаты специально для русских. А потом в письме объяснился, дескать, русские все на свете делают не так, как остальные люди в мире, отсюда и часы им нужны соответственные…

Нина прикусила губу, словно от смеха, но потом задумчиво прищурилась и легонько вздохнула:

– Он был, наверное, очень смышленым человеком.

На этом моя фантазия иссякла, и я быстро посчитал, сколько времени нужно Сытину, чтобы спуститься вниз и вернуться. Чем развлекать до его прихода Нину Вяземскую? От неловкости зачем-то подергал дверь галереи. Железо на ней было ледяное и чуть влажное, и – о чудо – дверь поддалась и стала со скрипом открываться.

– Вот как!

Я толкнул дверь посильнее, и порыв мартовского ветра ворвался в залу, пронесся по ней.

– Прошу вас. Только осторожнее, держитесь за что-нибудь.

Нина, только и ожидая приглашения, выпорхнула на обледеневшую галерею. И ахнула.

Я вышел следом и притворил дверь.

Да, этот вид мне никогда не наскучит. Надеюсь, что и дряхлым стариком, если доживу до того возраста, я буду иметь возможность взобраться сюда и оглядеть Москву, новую, с широкими проспектами, зелеными бульварами, домами культуры, театрами, общежитиями и институтами. Но непреложным останется это перекрестье улиц, в которое вправлен рубин моей драгоценной Башни. С одной стороны в нее упирается узкая Сретенка, с другой, расширяясь вдаль, убегает на север Первая Мещанская. И в обе стороны, как распластанные крылья, раскинуты рукава площади, еще недавно занятые рыночными развалами, а теперь освобожденные.

– Никогда прежде мне не приходило в голову, что это место – как компас, улицы на все четыре стороны света, да притом так точно… А пинакли указывают на промежуточные стороны. Зюйд-ост, зюйд-вест… – размышлял я тихонько вслух, и Вяземская, хоть и стояла довольно далеко, разобрала мои слова.

– Просто Башня – это та же стрелка, – и добавила: – А город вокруг – циферблат, и будет вокруг нее вращаться и меняться.

Как тонко она подмечает детали. Ее слова тронули в душе нечто неожиданно чувствующее.

Вдруг она проворно наклонилась и взяла что-то из-за кирпичного выступа.

– А вот и чей-то секрет.

В руках початая бутылка водки.

– Наверное, кто-то из сотрудников злоупотребляет… – огорчился я. Нарочно не придумаешь, такая высокая гостья – и обнаруживает водку. Но Нину находка, кажется, не сильно шокировала: