Читать «Черное Рождество (ппо-3)» онлайн - страница 143

– Что еще такое? – недовольно заговорил Ткачев.

– Мы воссоздадим обстановку вчерашнего ужина, каждый припомнит, где он находился, что делал и говорил. И возможно, тогда я смогу понять, кто же из вас говорит неправду, кто отравил Стасского… Вы согласны, господа? Обещаю, что, если эксперимент не удастся, я оставлю вас в покое.

– С трудом верится, – пробурчал Борис.

– Я согласна, – неожиданно произнесла Юлия Львовна, внимательно глядя на Горецкого.

Он поспешно отвернулся.

– Я тоже согласен, – поспешил Сильверсван.

– А я – как все, – улыбнулся Колзаков.

Остальные только кивнули. Горецкий подозвал невесть откуда появившегося Саенко и стал тихо с ним совещаться.

– Нет нигде… трудно искать… татар в деревню понаехало на похороны Мусы… всех не проверишь… – донеслось до Бориса бормотание Саенко.

Он отошел в сторону, потому что ему надоели интриги. Украдкой он поглядывал на Юлию Львовну и все думал: она или не она? И если не она, то кто же?

– Итак, – начал Горецкий, – первыми в комнату пришли покойный Стасский и лейтенант. Как я уже говорил, роль Стасского буду играть я. Господин лейтенант, где вы стояли? Примерно здесь? – Горецкий встал рядом с Ткачевым и окликнул Бориса: – Борис Андреич, когда вы вошли, что вы наблюдали?

Ордынцев вошел в комнату, окинул ее взглядом.

– Стасский стоял чуть левее… так, правильно. А господин лейтенант – вполоборота к нему. Когда я вошел, они разошлись. Да, примерно так.

Полковник и лейтенант изобразили мимическую сцену и остановились в разных концах горницы.

– Так, вы стояли там же, где сейчас? – уточнил Горецкий и сделал пометку на своем листе. – Теперь вошли Колзаков, Сильверсван и Юлия Львовна. Прошу, входите!

Все трое вошли друг за другом. На открытом лице Колзакова читалась неловкость от того, что он занят таким глупым, несерьезным делом.

Горецкий сверился со своими записями и громко сказал:

– Фатима-ханум, прошу!

Фатима, как обычно закутанная до глаз, вошла в горницу, внесла, как в роковой вечер, хлеб и изюм. Сама ее поза, наклон плеч, кроме традиционной покорности, выражали скорбь и недавно перенесенное горе. Она поставила тарелки и вышла. Колзаков, вспомнив свою прежнюю реплику, повернулся к гостям и произнес:

– «Извините, господа, у нас только два… теперь уже только один приличный бокал. Для самогона и кружки подойдут, а хорошее вино из них пить не годится».

Горецкий заглянул в свои записи и сказал:

– Сейчас Стасский сделал очередной свой выпад… Борис Андреевич его одернул…

– Да, я сказал: «Найдите себе другой объект для насмешек». Стасский сделал вид, что ни над кем не насмехался…

– Потом подошел черед реплики Ореста Николаевича. – Горецкий снова справился со своими записями, затем подошел к Ткачеву и, взяв его за плечо, осторожно повернул: – По-моему, Владимир Антонович, вы стояли немного не так.

Ткачев удивленно взглянул на него, пожал плечами, но подчинился.

– Орест Николаевич, ваша реплика!