Читать «Чёрная речка. До и после (К истории дуэли Пушкина)» онлайн - страница 25

Меня весьма порадовало то, что вы пишете об Альфонсе, это доказывает: он всё тот же, каким я его оставил. Конечно, невозможно быть более, чем он, внимательным и заботливым к отцу, который, безусловно, заслуживает этого во всех отношениях, ибо он достойнейший и почтеннейший из людей. Впрочем, вы ведь уже там и можете сами в этом убедиться. Я знаком со всеми, о ком вы писали, люди они крайне славные, но не думаю, чтобы они могли вас устроить, так как они занимательны не более, чем предписывают правила вежливости. Едва не забыл попенять вам: когда врачи заставили вас уехать из Петербурга, они хотели, чтобы вы не только сменили климат, но и отошли от дел и дали отдых уму; теперь же, судя по вашему письму, ваше воображение работает и вы без конца строите планы, а при вашем характере это не может вас не утомлять. Посему не беспокойте себя, мой драгоценный друг, поправляйте хорошенько здоровье, пусть оно будет таким, чтобы мы смогли вместе провести жизнь там, где климат наиболее благоприятен для вас, и будьте уверены, что мы везде будем счастливы, ведь вы заслуживаете этого во всех отношениях.

Вы, должно быть, помните, что в последнем письме я сообщал о некоем генерале Донадьё, приехавшем в Петербург под видом путешественника. Дорогой мой, я и не думал, что настолько скоро узнаю, для чего он явился, и одному Богу ведомо, как я нуждался в ваших советах. Надо вам сказать, что я был выбран посредником между ним и одной значительной персоной […], чтобы содействовать в решении разнообразных вопросов и в передаче его просьб, но этого я не могу доверить бумаге, поскольку секрет это не мой; дабы успокоить вас насчёт моего поведения, скажу лишь вот что: завершив это дело, продолжавшееся две недели, я для очистки совести написал графу Орлову и попросил о приёме, и он весьма любезно принял меня. Я представил ему полный отчёт обо всём, что делал и говорил, он же вполне одобрил то, как я действовал, и предложил обращаться к нему всякий раз, как потребуется совет, заверив, что всегда будет рад выказать мне своё расположение; а сегодня генерал отправился отсюда пароходом, как и прибыл. Никогда в жизни не вспоминал я столь часто ваших высказываний о французской манере вести дела, как в этой ситуации; мне пришлось убедиться, что и здесь вы не обманулись: вы просто не можете себе вообразить, до какой степени человек этот, исполняя порученное дело, полагался на свои личные достоинства, причём во всех разговорах демонстрировал, что подобное поручение для него столь же привычно, как послеобеденная прогулка.